Фантастика и Детективы, 2013 № 07

— Мы денька на три, — перехватив его взгляд пробормотал дядя Василий. — Можно было бы быстрее управиться, да на анализы очередь сумасшедшая. Никак не поспеваем… А возить его туда-сюда, сам понимаешь…

И он, извиняясь, развел свои большие волосатые руки в стороны.

— Да порядок, дядь Вась, — по-взрослому, неосознанно копируя отца, ответил Сашка. — Че ты, как не родной-то?

Дядька смущенно улыбнулся. Легко вздернув сумку на крышу машины, благодарно хлопнул племянника по плечу.

— А вон и папанька твой! — разбивая едва возникшее неловкое молчание, Василий пальцем ткнул куда-то перед собой. — Ты давай вот что: забирай у бати пакет, хватай сумку, и беги нам двери открывать. Мы Робку сами доволочем.

Привычно не замечая царящего в машине тяжелого запаха, он залез в салон, осторожно подтаскивая протестующе мычащего сына к выходу. Мысленно выругавшись, Сашка снял с крыши сумку. Предстояло настроить себя на трехдневное пребывание Барабека в его квартире. В его комнате. На его диване.

* * *

Сколько Сашка себя помнил, «нашествие Барабека» он всегда переносил стоически. Не желая расстраивать дядьку, он ни разу даже не пожаловался на Роба. Единственное, с чем мальчик никак не мог смириться, к чему не смог привыкнуть, это засыпать не на своем месте. После ужина отец достал с антресолей старый матрас, покрытый вылинявшими синими полосами, и чуть менее старое одеяло. Судя по так и не споротым биркам, постельные принадлежности когда-то находились в подотчете у некоего д/с № 632 «Ежевичка». Каким образом дедушка, никогда не имевший к детскому саду «Ежевичка» никакого отношения, смог добыть эти трофеи, оставалось загадкой. В кладовых, на антресолях и гараже, до сих пор можно было найти запасы, сделанные неугомонным стариком. Впрочем, даже все они вместе взятые не шли ни в какое сравнение с чудным диваном, узурпированным Барабеком.

Года три назад, у Сашки с матерью состоялся довольно серьезный разговор, в ходе которого он четко понял, что моменты, когда дядя Василий приезжает в гости «с семьей», нужно пережидать, как плохую погоду, например.

— А отца даже не думай донимать, — строго сказала ему тогда мать. — Он тебе скажет то же самое, да еще и ремня всыплет. И абсолютно заслуженно…

— Ну, маааа! — попытался надавить на жалость Сашка. — Роб же под себя писает! Я больше на этот диван не лягу!

Мать дернула щекой, но сына перебивать не стала. Молча выслушала все жалобы, а потом ответила, довольно жестко:

— Значит, будешь постоянно на полу спать. А не захочешь, — так возьмешь губку, порошок, и все отмоешь. Доступно объясняю?

Красный от стыда Сашка кивнул.

Больше они к этому разговору не возвращались. Барабека селили в «детской», на широком диване, выдворяя законного владельца на пол. Всякий раз после этого Сашка просыпался разбитым, точно всю ночь таскал холодильники. Вот и сейчас, лежа на жестком ватном матрасе, он безуспешно ожидал прихода сна, непроизвольно вслушиваясь в беспокойное сопение накачанного лекарствами Роберта. Пружины дивана постанывали в такт гоняемому могучими легкими воздуху. Скрип-скрип-скрип-скрип — вдыхал Барабек. И с долгим протяжным скрежетом выдыхал переработанный воздух обратно — скрииииииип!

Раздраженно перевернувшись на бок, Сашка сунул голову под подушку. Это было невыносимо! Даже ночью Роберт отравлял ему жизнь. Он кряхтел, плямкал толстыми губищами, шумно выпускал газы, постанывал, даже подвывал во сне. Но самое ужасное, — невероятно громко дышал. Тишина, находись она в одной комнате с Барабеком, давно уже сошла бы с ума и выбросилась в окошко. Ночь в одной комнате с сипящим, словно Дарт Бейдер, паралитиком, обещала быть длинной.

Последняя мысль внезапно обеспокоила Сашку. Заставила обратить внимание на нечто, что ему совершенно не понравилось. Приподнявшись на локте, мальчик замер, прислушиваясь. И то, что передали ему уши, заставило Сашку вмиг покрыться холодным потом, несмотря на разлегшийся в комнате душный летний воздух.

Диван не скрипел. Роберт перестал дышать.

Откинув ставшее вдруг неподъемно тяжелым одеяло в сторону, Сашка на четвереньках пополз к дивану. По позвоночнику, волнами от затылка к копчику, расползались мурашки. Перепрыгнув широкую резинку боксерских трусов, они двинулись вниз, к самым пяткам. Туда, где уже несколько долгих секунд находилась Сашкина душа.

— Роб? — остановившись у дивана, Сашка изо всех сил напрягал глаза, чтобы рассмотреть Барабека. — Роб, ты как?

Он не ждал, что Роберт внятно объяснит, но искренне надеялся, что тот хотя бы рассерженно замычит, дав понять, что по-прежнему ненавидит своего младшего родственника. То есть покажет, что находится в своем обычном состоянии. Но чем дольше Сашка стоял вот так, силясь сквозь темень разглядеть заплывшее жиром лицо Барабека, тем больше он понимал — ответа не будет. Вообще.