Фантастика и Детективы, 2013 № 08

— Не дрейфь, все свои, — ощерился в темноте Рябой.

— Мне бояться нечего, я у себя дома, — уверенно сказал лесничий.

Он попытался включить свет в избе, но Рябой остановил его.

— Не надо. От уличного фонаря светло. Знакомься, это мой шеф, — кивнул он в сторону Седого.

— Борис, — хриплым голосом произнес Седой. — У меня такое впечатление, что мы уже где-то встречались? — уставился на лесничего Седой, когда присели у стола. — Ну да ладно, возможно я ошибаюсь, а пока перейдем к делу. Нам нужен дуб, в большом количестве. В других лесничествах его нет, только у тебя. Зная о том, что твое лесничество в скором времени прикроют, предлагаю рискнуть за солидные бабки…

— Это заказник. Я не могу пойти на его уничтожение. За него мне грозит тюрьма, — твердо сказал Гончаров.

— От тебя нам нужно только, чтобы ты молчал, как рыба. Мы справимся в течение недели и исчезнем. В случае провала — тебя не выдадим…

— Меня это не спасет. Кто поверит, что целую неделю у меня под носом валили лес, а я ничего не видел…

— Мы тебя выручим, если зацепят… Сам знаешь, что сегодня все покупается и продается. Дело только в цене вопроса…

— Я на это не пойду, — решительно заявил Гончаров.

— Зря упираешься. Мы уже получили аванс за твой дуб, и базар здесь неуместен. У тебя нет выбора. Ты примешь наши условия, если не желаешь разделить судьбу Вологина? — заиграл желваками Седой.

В это время во дворе замигал фонарь.

— Что такое? — насторожился Седой и уставился на Гончарова.

— Замыкает иногда. Видно ветер усилился, — сказал лесничий.

— Рябой, выйди и узнай в чем дело, — бросил напарнику Седой.

Тот вскочил и бросился в сени.

Гончаров привстал, потянулся к окну.

— Сидеть, — рявкнул Седой и сунул руку в карман.

Гончаров сделал вид, что подчинился и в ту же секунду резко развернулся и заученным приемом ударил его сверху ребром руки по шее в сонную артерию. Седой рухнул под стол, словно куль с картошкой. Лесничий успел вытащить из-под кровати двустволку, когда на пороге возник Рябой. В полутьме Гончаров заметил, как расширились от страха глаза бандита. Лесничему показалось, что даже кепка Рябого сползла на затылок. Придя в себя, Рябой стал пятиться назад.

— Не дергайся, бросай оружие, — раздался позади твердый, как кремень голос.

Рябой рывком выхватил пистолет и попытался направить на лесничего, но тот в прыжке ударом ноги выбил оружие. И тотчас на руках бандита щелкнули наручники.

Стрижевский шагнул вперед и крепкой хваткой обнял капитана.

— Зарос, как леший, — похлопал Сажина по спине следователь. — Спасибо, брат, что все сделал, как учили. Мы за тебя очень переживали, особенно Юра с Марийкой…

— С него причитается, — устало улыбнулся Сажин, — такую женщину отхватил.

— А ты что, знаком с ней? — спросил Стрижевский.

— Только по фотографии, что нашел на кордоне.

— А в жизни она еще лучше, — сказал следователь.

По пути в город капитан Сажин рассказал Стрижевскому, что задуманная им операция в последний момент едва не оказалась под угрозой провала.

— Седой, как только увидел меня, тут же заявил, что встречал меня где-то раньше. И я вспомнил, что полгода назад в одном из притонов мы банду Жоры Паленого накрыли. Тогда одному из бандитов удалось скрыться. Подозреваю, что это и был Седой. Так что смена имиджа, — показал рукой на свою окладистую бороду и усы Сажин, — мне очень помогла.

— Я еще там, на Кавказе, понял, что ты редкий везунчик, — заметил Стрижевский. — Поэтому и остановился на твоей кандидатуре…

— На бога, как известно, надейся, а сам не плошай. Иначе удачи не видать.

— Это верно. Хитрого и опасного зверя со всей его сворой мы заманили в ловушку. И лес с делянки, разработанной бандой Седого, тоже в наш актив запишем, — улыбнулся довольный Стрижевский.

Куколки-малышки Владимир Компаниец

^{Владимир Компаниец}

18 июня 1978 г.

~

Могу ли я хоть кому-то поведать о том, что произошло со мной? Доверить другому человеку кошмар, свидетелем которого я стал, и тем самым, возможно, навлечь на него опасность? Если, конечно, произошедшее не плод моего воспаленного мозга, а реальность, такая же, как стоящая передо мной на столе печатная машинка, или початая бутылка виски, или лежащий в кармане пиджака «дерринджер» — смертоносный малыш, с никелированным стволом и черной обоймой, вмещающей пять патронов. Ну, что же, вскоре всё встанет на свои места, и истина, какой бы она ни была, предстанет передо мной во всей красе. А пока у меня еще есть время, я запишу всё, что со мной произошло. И если этот кошмар всего лишь плод моего воспаленного мозга, то записи станут ярким свидетельством моего безумия. Если же нет, если этой ночью со мной произойдет нечто ужасное, я искренне надеюсь, что записи попадут в руки человека смелого и решительного, который не побоится придать их огласке и передаст мою исповедь в газеты.

С чего же начать? Пожалуй, с того утреннего звонка…

Чуть больше месяца назад я был поднят с постели настойчивым звонком телефона.

— Мистер Воннегут? — осведомился незнакомый прокуренный голос.

— Да, — машинально ответил я.