— Ну, не ссы ты так. Не стали мы его… пацан ведь. Не ясно только, как выжил-то. Там Лёха с ним говорить пытается, но чёрт его знает, разговаривает тот вообще, дикий весь какой-то, как пришибленный.
Андрей зашёл на кухню и стал там рыться. Открыв холодильник, он хмыкнул.
— Да у него тут жратвы…
Сонька прошла в комнату. Лёша сидел на корточках перед сжавшимся в комок мальчиком, грязным, с нечесаными светлыми волосами, отросшими до самых плеч.
— Ну, где они? — спрашивал Лёша. — Может, брат, а? Или там дядя?
Мальчик продолжал молчать. Тогда Лёша шлёпнул его по лицу.
— Если дальше молчать будешь — буду дальше шлёпать, понял?
Сонька подошла к проёму, выглянула вниз, на улицу.
— Как он тут выжил? Тут же всё открыто насквозь, — она обернулась к мальчику. — Ты здесь один?
— Не старайся ты так, он не говорит ничего, — Лёша поднялся на ноги. — У него там, в соседней комнате, дрова да бумага. На зиму, наверное, все двери в комнаты закрывает, а сам в коридоре живёт. Двери-то железные… там и костры палит. Как только не угорел ещё. Или, может, немного приоткрывает двери, и дым со всех сторон выходит, поэтому и видно не было… только он сам бы хрен до такого догадался. Да и не выжил бы. — Леша пнул мальчика по ногам. — Где взрослые?
Вдруг Сонька быстрым шагом подошла к одной из стен и, нагнувшись, взяла что-то в руки.
— Смотри, Лёш, это же Сова-Говорунья! — она повернулась и приподняла её, показывая Лёше. — У меня такая же была, когда я маленькой была…
— Маленькой… Как будто ты сейчас большая. — Леша подошёл к ней, взял игрушку в руки и, повертев в руках, посмотрел вниз. — А это что за фигня? — Он потянул за провод, и тот загремел, вывалившись из розетки. С другой стороны он был привязан к одной из совиных лап. — Это он её чего, заряжает так, что ли? — Леша захохотал. — Ну, ты даёшь, дремучий! И чего, работает? Слышь, мелкая, смотри, он провод к лапе привязал!
— Отдай, — вдруг сказал мальчик.
Сонька с Лёшой уставились на него.
— Ого ж ты, — Лёха подошёл к мальчику, нагнулся и покрутил перед его лицом игрушкой. — Хочешь её обратно? Тогда говори — где взрослые? Когда вернутся?
— Нет взрослых. Мы вдвоём тут.
— Вдвоём? А кто второй?
— Вторая Говорунья, — мальчик протянул руки. — Отдай. Она ещё не зарядилась.
— И не зарядится, тупица ты мелкая. — Лёша кинул Сову мальчишке, и тот сразу же вцепился в неё. — Андрей!
— Чего? — в комнату, с пакетиком арахиса, вошёл Андрей. — У него там жратвы — и тушёнка, и крупа, и хлеба чуть не целая ванна… Говорил чего?
Лёша протянул руку и, взяв из пакетика горсть орешков, кинул их в рот.
— Говорит, один. Может, и правда один, да только недавно — вон, сколько дров натаскали. Один бы не справился, небось. Был кто, нет? — он вновь пнул мальчика. — Ну?
— Бабушка была, — сказал он. — Давно.
Андрей нагнулся, поднял с пола фонарик и покрутил его в руках. Фонарик выглядел жалко — ржавый, с дырявым корпусом, без батареек. Андрей кинул его обратно на пол.
— Давно — это когда? Месяц, два, три? — продолжал допрашивать Лёша.
Мальчик молчал. Тогда Лёша ещё раз ударил.
— Бабушка когда была, говорю?
— Я не знаю, — мальчик опустил взгляд вниз. — Сколько-то.
— А тебе сколько?
— Не знаю. Было семь.
— Когда было?
— Не знаю.
— Семь было, когда бабушка была?
— Нет, раньше. Ещё когда все были.
— А, ТОГДА ещё… — Лёха задумался. — Значит, сейчас тебе двенадцать?
Мальчик молчал.
— Слышь, малая? — повернулся к Соньке Андрей. — Тебе сколько, шестнадцать?
— Не знаю, — пожала она плечами. — У меня в ноябре день рождения. А тут разве разберёшь, какой месяц?
— Ну да. Ты с ним поговори, наверное. Оба ведь мелкие, — Андрей вздохнул и стал снимать рюкзак. — Ночевать здесь будем. Дверь только завалим чем, чтобы слышно было, вдруг кто, всё-таки, придёт. Мы с Лёхой на кухне ляжем, ты тут, с ним будешь. А то мало ли чего.
— Может, связать? — спросил Лёха.
Андрей, задумавшись, посмотрел на мальчика.
— Да, надо бы, — сказал он, наконец. — А то у него там в раковине ножи всякие, топор… Свяжем, а завтра подумаем, что к чему. Малая!
— Что? — подняла голову Сонька.
— Дождёшься, пока заснёт — только чтобы заснул — и на кухню иди, поняла?
Сонька кивнула.
— Поняла, спрашиваю?
— Поняла, — сказала негромко Сонька.
— У тебя же сегодня всё нормально там, а?
— Да, — Сонька смотрела на пол. — Сегодня всё нормально.
Андрей отвернулся.
— Ну, тогда, значит, приходи.
Лёша, достав верёвку, связывал мальчика. Сова-Говорунья лежала рядом. Сонька сидела у стены, положив голову на руки.
— Слышь, Сонь? — сказал Лёша.
— Что? — спросила она, зная, впрочем, что тот сбирается ей сказать.
— Ты как от Андрея пойдёшь — ко мне тоже приляг, хорошо? Хорошо, а?
Сонька не ответила. Лёша закончил связывать мальчика и, гремя сапогами, прошёл на кухню.
— Слушай, а какие она сказки знала? — спросила Сонька, крутя в руках Сову. — У меня вот тоже была, но сказок ни одной не помню. Помню только про Ивана-Дурака несколько, но это, по-моему, из книжек. Ты книжки читал?
— Да, — мальчик заёрзал, пытаясь устроиться поудобнее. — Некоторые — да.
— Понятно… я вот читать не любила, а сейчас бы, наверное, — с радостью.