Фантастика и Детективы, 2014 № 05 (17)

— Нет-нет, с Анри всё в порядке, и ребёнок родился здоровым. Проблема с лицензией на воспитание. Помните, я вам говорила о супруге из Зеленограда? Она не приедет… она уже не супруга. Ушла из семьи, так получилось. К сожалению, других свободных лицензий у нас пока нет.

— Так, — ситуация прояснялась. Хоть и не до конца. — Неприятно. От ребёнка придётся отказаться.

— Об этом не может быть и речи! Семья занимается этим, два-три месяца, и у нас будет лицензия!

— Маловероятно. Пройти лицензирование на воспитателя весьма сложно — вы же знаете! Реальный срок — полгода. Никто не позволит оставлять ребёнка так долго без опеки. Его выставят на тендер…

— У меня есть лицензия. Если я её освобожу, нам с Анри отдадут ребёнка.

Григору показалось, что он ослышался:

— Освободите? Вы собираетесь отказаться от Эрика?!

— Нет! Но… его можно на два-три месяца — даже на полгода! — поместить в хранилище, а как только появится лицензия, мы его заберём. Это младенцев нельзя замораживать, а Эрик большой, для него это безвредно. Господин инспектор, я знаю, вы ведь можете отправить его в хранилище, не выставляя на тендер. И вы к нам всегда хорошо относились, правда?

Да, в первом она не ошибалась. Рината неоднократно отправляла своих подопечных в хранилище, не утруждаясь предварительными поисками свободных лицензий. А с тендером всегда можно организовать волокиту и на два месяца, и на три, и на полгода — если постараться. Во втором… в прежние годы он и впрямь неплохо относился к этой паре. Но заморозить Эрика!

— Господин инспектор, не спешите с отказом! — видимо, он не сумел сдержать эмоции, бушующие внутри, и Ольга Шмидт заторопилась. — Подумайте хорошенько. А мы вам будем очень благодарны. Поверьте — ОЧЕНЬ.

Теперь всё становилось на свои места. Визиты инспекторов к подопечным протоколировались, визиты посетителей в управление — и подавно. Но встреча в заброшенном отеле останется тайной для посторонних глаз и ушей. И вездесущие уличные вебкамеры её не зафиксируют. Был разговор, не было — никто не докажет.

Григор и сам не понимал, почему не ответил немедленным отказом, резким и безапелляционным. Поместить Эрика в анабиоз — надо же такое придумать! За одно предложение следовало аннулировать лицензию и… что дальше? Выставить мальчика на тендер? О да, удетят его незамедлительно — какой-нибудь латентный педофил из Австралии или Южной Америки. Мальчика увезут, а Григору останутся лишь воспоминания о нём.

Весь вечер и половину ночи он размышлял, как поступить. Разумеется, выполнять преступную просьбу Ольги Шмидт он не собирался. Но если ради Эрика, ради его спасения придётся нарушить некоторые должностные инструкции — что ж, он готов.

Когда старомодные ходики пробили два пополуночи, Григор придумал. Они вдвоём с Эвитой придумали.

Четверг, вечер.

С Ольгой Шмидт Григор встретился на том же месте. Воспитательница уже поджидала его.

— Вы согласны помочь? — спросила нетерпеливо.

— Да. Но помещать Эрика в хранилище мы не будем. Последствия анабиоза для человеческого организма изучены вовсе не так хорошо, как многим представляется…

— Что?!

— Это не афишируется, но есть независимые исследования и у нас, и за рубежом. Отмечалось ухудшение интеллектуальных показателей у детей, пробывших в состоянии анабиоза дольше, чем месяц, а также у тех, кого погружали в анабиоз повторно в течение двух лет…

Губы воспитательницы начали кривиться в недовольной гримасе:

— Анабиоз безвреден для детского организма — это официальное заключение департамента! Впрочем, я готова выслушать ваше предложение. Если не заморозка, то где вы собираетесь держать ребёнка несколько месяцев, не выставляя на тендер?

— Понимаете, у меня есть свободная лицензия.

Недовольство сменилось удивлением.

— Вы хотите присоединиться к нашей семье?! Право, не знаю, что вам и ответить…

— Да нет же! Не посягаю я на вашу семью. Я могу взять Эрика под опеку. На время! А как только у вас появится свободная лицензия, вы заберёте его обратно. Мы составим договор арендной опеки, всё законно и официально.

Ольга Шмидт моргнула растерянно. Подобное решение ей в голову не приходило, потому требовалось время, чтобы его обдумать. Думай, думай! И соглашайся. Эта сделка для тебя безусловно выгодна, ты в ней ничего не теряешь. И никаких подводных камней. Во всяком случае, не с твоим куцым умишком их заметить. Ты ведь не вспомнишь, что через четыре с половиной месяца мальчику исполнится семь — возраст согласия. И значит, он сам сможет решать, возвращаться ему в соту или остаться в настоящей семье, где у него будут настоящие мама и папа. И где он сам вырастет настоящим мужчиной, а не каким-то Y-гражданином. А уж организовать небольшую волокиту, чтобы супруги Ольги Шмит получили новую лицензию не слишком быстро, Григор сумеет. И удержать Эрика они с Эвитой смогут.

Ольга Шмидт наконец заговорила:

— То есть вы предлагаете поместить ребёнка не в государственное хранилище, а к вам домой? Вы организуете что-то наподобие станции передержки для домашних животных?