Фантастика и Детективы, 2014 № 05 (17)

— Брат Жозеф, твои расчеты немного неточны. У колонистов не пошатнулась вера. Напротив, они сейчас весьма тверды в своих убеждениях, и эти убеждения с нашей доктриной не имеют ничего общего. Там, в бункере, царит хорошее крепкое молодое язычество, право сильной руки, дающей кусок белкового корма или отправляющей тебя в синтезатор. И пока не наступит завтра, когда можно будет проснуться, посмотреть на восход и обдумать прошлое, миссионерам нашей церкви тут делать нечего. А завтра в подземельях наступит весьма нескоро. Как минимум, до тех пор, пока не остановится синтезатор пищи.

— А как максимум?

Антоний сплюнул:

— А как максимум — пока не сожрут всех, кроме одного. И поверь, я не хочу возвращать этого последнего в лоно церкви. Давай лучше поищем то, что действительно принадлежит нам.

Антоний посадил катер в нескольких метрах от рухнувшего храма. Сооружение, имитировавшее могучий готический собор, валялось на боку, обнажив вырванные из земли крепления и канализационные трубы. Стены из легкой пористой массы местами оплавились, местами потрескались до самой арматуры. Пластиковые витражи разбились. Динамик, замаскированный под колокол, укатился в овраг. Большинство святых сдулось полностью, потому что осколки пробили оболочку, а немногие уцелевшие теряли воздух потихоньку, кренились в своих нишах и казались обмякшими спящими стариками.

— Видимость всегда прочнее реальности, — сказал Антоний, запуская сканер, — дома стерты с лица планеты, а декорации уцелели.

— Типовые походные храмы рассчитаны на землетрясения и цунами, — просветил Жозеф.

— Про ураганы, видимо, забыли? Ладно, у меня два сигнала от теплокровных посетителей собора. Возможно, крысы, но все равно проверю. Пока не выйду, держи катер на высоте сто двадцать. Господи, благослови!

Он спрыгнул с подножки, и катер немедленно взмыл в небо. Капеллан переключил маску в ночной режим, нырнул в ближайшее окно, на долю секунды замер: тишина. Ну, если не считать легкого хруста остатков витража под коленом. Антоний оказался на угловом балконе — точнее, рядом с ним. Алтарная стена стала потолком, сбросив все, что не было привинчено, на пол. Антоний как мог аккуратно пробирался через разбитые лампы, груды свечей, чаши, подсвечники, обломки скамей, загаженные покровы, динамики, видео-библии и треснувшие противопожарные блоки. Ближайший теплокровный субъект, если верить сканеру, засел в одной из исповедален, торчащих посреди стены как нелепые горизонтальные скворечники. Антоний укрылся за перевернутой кафедрой и негромко окликнул:

— Есть кто человек? Выходи!

В ответ из нижней исповедальни послышалось негромкое мычание.

— Это было неубедительно, — сказал Антоний. — Выходи, или я открываю ужасно беспорядочную стрельбу. Кстати, у меня с собой есть бутерброды и кусок шоколадки.

Последнее он добавил по наитию и оказался прав: дверца клетушки тут же распахнулась, и оттуда выглянул испуганный грязный ребенок лет десяти. Вздохнув с облегчением, Антоний спрятал оружие под плащ. Он вышел из-за укрытия, показывая нечто, что издали можно было принять за плитку шоколада. Ребенок, похоже, поверил в обман. Он на миг скрылся в своем убежище, потом выбросил веревку и шустро соскользнул вниз. Когда мальчик потянулся за едой, капеллан быстро перехватил его за тощий локоток.

— Попался, кролик! Кто еще тут есть, признавайся?

Мальчик заверещал как резаный. Антоний внимательно всматривался в тени наверху — второй субъект находился где-то под (вернее, теперь над) алтарем. На миг ему показалось, что он заметил гигантскую крысиную морду, но нет — то была епископская шапка одной из покосившихся фигур.

— Ладно, парень, не хочешь сдавать товарища — пойдешь со мной. Не бойся, брат Жозеф найдет для тебя паек, будешь большой и толстый как кардинал Седьмого сектора.

Ребенок внезапно затих. Он уставился в пол, словно наказанный, и быстро-быстро забубнил:

— Свет седьмой звезды, озари, где рыцари идут до зари, семикратно поклон повтори, алиллуйя, восславлена в семикратности, алиллуйя, алиллуйя, сияют доспехи твои…

— А, так ты певчий, — протянул Антоний. — Может быть, это и к лучшему. Мальчик, ты не помнишь случайно, где держали мощи святого Силикония? Где рака с мощами, дружок?

— Рыцарь седьмой звезды, великий защитник храма, алиллуйя, — бормотал ребенок.

— Так. Ладно. Брат Жозеф прочистит твою память быстрее, чем я. Выше нос, парень, тебя ждут незабываемые ощущения!

Он поволок пленника к окну. В тот момент, когда осталось лишь перекинуть мальчика через перила, кто-то с визгом бросился на капеллана с верхнего подоконника. Антоний легко уклонился от нападавшего. «Все-таки крыса!» — подумал он прежде, чем съездить врагу по черепу. Удар не оглушил аборигена, но стряхнул с балкона в груду хлама.

— Стоять, не двигаться! — гаркнул Антоний, направляя оружие на бурую тварь. — Я прилетел только затем, чтобы забрать имущество церкви. Воевать не входит в мои ближайшие планы, но я не люблю, когда мне прыгают на голову… разные существа.

— Имуззество? — повторила крыса вроде как вопросительно. — Дэмиен не имуззество, он селовек.