Фантастика и Детективы, 2014 № 11 (23)

— А, так это вы? — на лице князя Родольфа засияла довольная улыбка. — Мило, мило, молодые люди. Хорошо вы тогда всё провернули с театром. Демоны на службе революции — это впечатляет! И каковы же ваши дальнейшие планы?

— Итак, мы решили, что эффективной будет тактика точечных ударов, — вытянувшись в струнку, рассказывал Вацлав. — Можно было бы сразу устранить Наместника. Но наша позиция должна быть недвусмысленной — ни одного имперца на государственном посту… ах, да что там, на всей святой земле Валации!

Родольф рассеянно кивал, отхлёбывая чай из тонкой фарфоровой кружки.

— Мы начнем с мелких сошек, чтобы дать наместнику шанс на отречение. Если смертей чиновников будет недостаточно — задействуем их семьи, их близких. Нам это представляется печальной, но необходимой мерой.

Насчет близких — это уже Вацек сам выдумал. Не было такого уговора. Но что теперь, препираться перед лицом светлого князя?

— А что думает наша славная гостья? — спросил Родольф.

Ирена зарделась.

— О семьях?

— Именно, малышка.

— Ну, если так нужно для Дела… то, наверное, Вацлав прав, — несмело ответила Ирена.

— И детей, что ли, убивать? — не выдержал Клеман.

— Почему нет? — Родольф сощурился. — Ты пойми, ставки слишком высоки. Дурное семя предателей надо выжигать полностью. Сжалишься, и через пару десятков лет пожнешь восстание. А оно надо нашим детям? А, милая?

— Н-нет, — пробормотала Ирена.

— Так что, Клеман, не переживай. Ты уже и так много сделал для страны. А вопрос о детях, конечно, непростой, мы его обсудим как-нибудь. Ты, Вацлав, зайди ко мне вечером. И ты, милая, тоже.

— Ну и как тебе повелитель? — осторожно спросил Клеман, когда они вышли на улицу. Ирена шла чуть поодаль.

— В смысле? — вытаращился Вацлав.

— Я его иначе представлял. Думал, он, как и мы, на какой-нибудь тайной квартире… а у него целый особняк. И слуги.

— Так он князь или кто?! Конечно, слуги. Что ж ему теперь, на тюфяке под мостом спать, если кто-то из Братства недоедает?

Прав Вацек. Это с ним, с Клемом, что-то не в порядке. Но стоило вспомнить, как Родольф смотрел на Ирену — и руки сами сжимались в кулаки.

— Как с книгами?

— Собираю, — лицо Вацлава осветила привычная добрая улыбка. — Их, оказывается, совсем мало осталось. Восемнадцать штук, правда, все по северным монастырям разбросаны. Родольф мне охрану выделил, представляешь? Чтобы, если заартачатся, то…

— Монахов бить будете?

— Ну что ты. Это ж скорее так, для подстраховки. Чтоб уж точно отдали.

— А что ты потом будешь делать с книгами? Как все соберешь?

— Раздам их достойным людям из Братства. Лишние — сожгу.

— А мне?

Вацлав странно посмотрел на друга. И расхохотался — так, что слезы на глазах выступили.

— Само собой! Забирай свою Окаянницу! Только ты с ней построже. А то она наглая стала. Забыла, видимо, как скулила в ту ночь. Это она тебе морду так украсила? За что хоть?

— За дело, — не сразу ответил Клеман.

* * *

Ирена вернулась только утром. Замерла в дверях, пряча взгляд в полумраке прихожей. Пальцы нервно теребили сизый мех горжетки.

— Что скажешь? — спросил Клеман хрипло.

— Ты только не сердись, — она подняла на него усталые, и — зараза, будь всё проклято — счастливые глаза. — Ты же понимаешь…

От нее пахло лавандой.

— Понимаю. Он — князь. Я — никто. А ты — шлюха.

— Клем, ну не надо. Ты же сам сколько раз говорил: всё, что мы делаем — ради Валации. Ради её законного правителя. И когда нас принимали в Братство — неужели ты забыл? — то мы оба поклялись, если понадобится, жизнь отдать за Ро… за князя. А это не жизнь, а… такая малость.

— Убирайся! — рявкнул Клеман, закипая.

— Куда? — жалобно спросила Ирена.

Из-за дверей начали высовываться заспанные рожи соседей. Драма превращалась в фарс.

Сил Клемана хватило на то, чтобы пошло съязвить, содрать с вешалки пальто и выбежать из этого прокуренного ада в ослепительный солнечный день.

Нестерпимая белизна снега резала глаза. Наперебой орали мальчишки-газетчики — похоже, эта ночь стала кошмаром не только для него, Клемана. «Адский заговор сепаратистов!» «Удар в спину Империи!» Мартиролог из сотни раз слышанных фамилий. Да уж, Каське пришлось потрудиться.

Клеман почувствовал на себе чей-то взгляд. На противоположной стороне улицы стоял сутулый человек в чёрном пальто. Шпик из жандармерии? Да и черт бы с ним!

Мимо пронеслась лакированная пролётка с зашторенными окнами. Похоже, кто-то из чиновников что было сил драпал из ставшего опасным города. Еще вчера Клеман от души позлорадствовал бы.

Ради чего всё? Кушай, любимая Валация, жри — всё для тебя и для твоего убогого сына Родольфа! Да вот только нет Валации. Умерла она в тот день, когда Стефан подписал отречение от престола. А воскрешать мёртвых — грех.

Решение пришло простое и ясное: сжечь все эти чертовы книги. Какими же изуверами были предки, сокрыв в них ключи от адских ворот!

Он влетел в галантерейную лавку — виски заломило от запаха лаванды. Швырнул на прилавок ассигнацию, схватил с полки бутыль керосина, упаковку спичек и, не дожидаясь сдачи, бросился наружу. В отражении витрины мелькнул знакомый силуэт в чёрном пальто.