Фантазер

Однажды она пришла и заявила, что служанку Олину нужно разсчитать: служанка Олина ворчала на то, что госпожа пасторша уноситъ изъ кухни всевозможныя вещи и бросаетъ ихъ, гд попало.

Затмъ пасторъ сталъ все больше и больше ожесточаться; онъ пересталъ упрекать ее ежедневно; съ сжатыми губами, стараясь меньше терять словъ, ходилъ онъ по комнатамъ и давалъ всевозможныя распоряженія. И жена не препятствовала этому: она привыкла къ тому, чтобы кто-нибудь стоялъ за нею и наводилъ порядокъ. Но зачастую пасторъ отъ души жаллъ ее. Добродушная и худенькая, въ плохонькихъ платьицахъ, ходила она взадъ и впередъ, никогда не вздыхая о своей бдности, хотя съ дтства привыкла къ хорошей жизни. Она могла сидть и шить и передлывать свои много разъ передланныя платья и быть довольной и щебетать псенки, какъ молоденькая двушка. Затмъ въ ней снова просыпалось дитя, и добрая жена оставляла свою работу, бросала все, какъ было, и уходила на волю. День и два столы и стулья могли оставаться заваленными скомканными полотнищами платьевъ. Куда она ходила? Отъ прежней жизни дома сохранила она любовь къ хожденію по лавкамъ; ей доставляло удовольствіе что-нибудь выбрать. Ей всегда необходимо было купить какой-нибудь платочекъ, остатокъ ленты, гребенку, цвточную воду, зубной порошекъ, или что-нибудь врод спичечницъ или дудочекъ. "Купи лучше что-нибудь одно крупное", думалъ пасторъ, "хотя бы это было дорого, введи меня въ долги. Я попробую написать для народа коротенькую назидательную книжку, чтобы уплатить этотъ долгъ".

Цлые годы они проспорили. Бывали частыя столкновенія между ними, но супруги любили другъ друга, и, когда пасторъ не слишкомъ вмшивался во все, то все шло, какъ по маслу. Но у него была утомительная привычка зорко смотрть за всмъ, даже издали, даже изъ окна своего рабочаго кабинета; вчера онъ замтилъ, что дождь мочитъ дв подушки, выставленныя на дворъ. "Позвать что-ли?" — подумалъ онъ. Вдругъ онъ увидалъ, что жена, которая выходила, возвращается, спасаясь отъ дождя. "А вдь она не возьметъ подушекъ!", подумалъ пасторъ. И жена побжала наверхъ въ свою комнату, Пасторъ крикнулъ въ кухню, тамъ никого не было, и онъ слышалъ, что юмфру копошится въ молочной. Пасторъ отправился самъ и внесъ въ домъ подушки.

На этомъ дло могло бы и кончиться. Но пасторъ не въ состояніи былъ удержать своего языка, этакой былъ онъ ворчунъ. Вечеромъ жена хватилась подушекъ. Ихъ уже внесли. "Он мокрыя", сказала она. "И были бы еще мокре, если бы я не внесъ ихъ", сказалъ пасторъ. Тогда жена переменила тонъ, сказала: "Это ты ихъ внесъ? Напрасно: я бы приказала двушк". Пасторъ горько усмхнулся: "Тогда он и теперь висли бы подъ дождемъ". Жена обидлась. "Изъ-за нсколькихъ капель дождя не стоило бы теб такъ ворчать. Цлый день не знаешь, что длать съ тобой, ты суешь свой носъ повсюду!" — "Мн, конечно, еще можно было бы оставить это", продолжалъ онъ, "но посмотри: вотъ и сейчасъ бльевая лоханка на постели!" Жена отвчала: "Я ее сюда поставила, потому что не было другого мста". "Если бы у тебя былъ спеціальный столъ для стирки, то и онъ былъ бы заваленъ посторонними вещами", возразилъ онъ. Жена потеряла терпніе и сказала: "Господи, какъ ты не сносенъ, ты, должно быть, боленъ, право. Нтъ, я больше этого не вынесу!" Она отвернулась, сла и надулась.

Но она долго этого не выдержала. Черезъ минуту все, уже было забыто, ея доброе сердце все простило. Ужъ такая счастливая у нея была натура.

А пасторъ все больше сидлъ въ своемъ кабинет, гд не такъ замтны были разные домашніе безпорядки. Онъ былъ выносливъ и крпокъ, настоящій рабочій конь. Онъ разспросилъ помощниковъ относительно частной жизни прихода, и все, что онъ узналъ, было весьма не утшительно. Затмъ онъ писалъ строгія или увщевательныя письма то тому, то другому изъ членовъ общины; и если это не помогало, отправлялся самъ навстить гршника. Его опасались, боялись. Онъ никого не щадилъ. Самостоятельно выслдилъ онъ, что у его собственнаго помощника, по имени Левіана, есть сестра, легкомысленная и слишкомъ любезная съ парнями-рыбаками двушка. Онъ позвалъ ея брата и послалъ его къ ней съ письмомъ и съ такимъ наставленіемъ: "Отдай ей и скажи, что я зоркими глазами буду слдить за ней…"

Купецъ Моккъ пріхалъ и пастора позвали въ гостинную. Посщеніе было кратко, но многозначительно. Моккъ желалъ протянуть пастору руку помощи, если бы помощь понадобилась кому-либо къ приход. Пасторъ благодарилъ и сердечно порадовался. Если онъ раньше не зналъ этого, то теперь онъ долженъ былъ получить увренность, что Моккъ изъ Росенгорда является покровителемъ каждаго человка. Какой богатый и важный этотъ Моккъ; онъ внушилъ почтеніе даже пасторш — горожанк;- ужъ наврно въ булавк, которую онъ носитъ въ галстух, настоящіе камни.

"Съ ловомъ сельдей дло идетъ хорошо", сказалъ Моккъ: "мн опять досталась одна заводь, хотя, положимъ, всего въ двадцать бочекъ; но все-таки это будетъ маленькимъ толчкомъ для слдующаго лова. Вотъ я и подумалъ, что не слдуетъ пренебрегать и своими обязанностями по отношенію къ ближнимъ".