Фантом для Фрэн (СИ)

Дарби замялся; шотландец покраснел. Он что, считает, что его сдадут? Что ж, не явится - скучать они не будут!

- Договорились, мистер Бернс, - сказал Дарби. – Я приду. Только уж вы…

- Я честный человек, - ответил археолог.

Американец отвел глаза. Ему было стыдно почти все время, пока он был с ними; что ж, хорошо… может, он действительно не потерян для общества, подумал Алджернон.

- Хорошо, - сказал Дарби. – Когда мне приходить?

- В двенадцать, - сказал Алджернон.

Американец кивнул.

- Непременно приду, мистер Бернс. Я вам очень благодарен.

- А как же я?

Фрэн наконец получила возможность вставить слово.

- Вы хотите сказать, что бросите меня в этом городишке?

Шотландец повернулся к ней с очень серьезным видом.

- А вам, дорогая, придется в последний раз доказать свою храбрость, - сказал он. – Вы вернетесь в Каир сами. Поверьте, такое здесь тоже случается.

Вдруг археолог улыбнулся.

- Теперь-то вас не испугают туземцы? После всего, через что мы прошли?

“Испугают, как и раньше, но ничего не поделаешь, - подумала Фрэн. – Мужчинам никогда не понять, как себя чувствуют женщины. Но это тоже - одна из наших вечных тайн”.

Она улыбнулась.

- Я вернусь в Каир и буду ждать вас, Алджернон, - сказала она, подавая археологу руку. – Вы снабдите меня деньгами на билет?

- Я вам его куплю и посажу вас на пароход, - обещал он. – Но сначала нам троим необходимо помыться и поесть, а также сменить одежду.

- Я, наверное, пойду, мистер Бернс, - неожиданно сказал Дарби. – Большое спасибо вам за заботу…

Он улыбнулся Фрэн, а потом вдруг повернулся и исчез в толпе раньше, чем его спутники успели открыть рот. Своего коня он оставил на них.

- Он может и не вернуться, - заметила девушка.

- Думаю, он вернется, - сказал археолог. – Из каких бы то ни было соображений – но вернется.

Через два часа, почти поздним вечером, Алджернон Бернс посадил свою помощницу на пароход – сам поднес ее вещи до трапа.

- Будьте очень осторожны, - наставлял он ее. – Следите за своими деньгами.

- С незнакомцами не разговаривайте, - со смехом закончила Фрэн. – Теперь вы сами напоминаете мою маму…

Алджернон тепло улыбнулся ей и сжал ее плечи – мужчина, вернувший былую привлекательность, чисто выбритый и одетый. Но все равно из пустыни он вернулся каким-то другим, и этот другой был лучше прежнего…

- Удачи, Фрэн. Я непременно вернусь к вам в скором времени и привезу все наши находки. Ждите меня… через неделю самое большее. Денег вам хватит.

Услышав это “я непременно вернусь”, Фрэн вдруг ощутила почти непреодолимое желание со слезами броситься мужчине на шею и упрашивать его ни в коем случае не уезжать, не оставлять ее. Но она совладала с собой. Она была не просто женщина, а женщина с древней душой, женщина, сражавшаяся с морем, пустыней и бандитами.

- До свидания, - сказала она; и шотландец послал ей воздушный поцелуй, повернулся и ушел легким быстрым шагом, совсем немного прихрамывая. Этот человек обладал огромным запасом жизненных сил.

Фрэн повернулась и поднялась по трапу, неся свой чемодан, теперь казавшийся ей легким, как игрушка. Она действительно очень изменилась и переоценила окружавшие ее опасности, а заодно и себя…

В каюте она села перед небольшим настенным зеркалом, прикрепленным над шкафчиком – такие простые удобства сейчас казались верхом роскоши, как и койка с жестковатым белым бельем, и вытертый ковер на полу. На нее смотрела молодая женщина, загорелая, как бывалая путешественница, и похудевшая; темные брови, которые она регулярно выщипывала, теперь сгустились и придали ей мрачный вид. А вот волосы выгорели. Ее не узнала бы ни мама, ни любой другой из ее английских знакомых…

Фрэн оттянула воротничок блузки, теперь мешковато висевшей на ней. Нужно будет перешивать почти весь гардероб – если она не наберет прежний вес. Но Фрэн осталась красивой; вернее, стала красивой по-другому. Более естественной красотой, производившей впечатление независимости и даже дикости.

- Ты мне не нравишься, - сказала она женщине в зеркале, заскучав по своему прежнему культурному “я”.

Потом подумала, что в дамском костюме некуда девать пистолет, и прыснула. Пистолет теперь лежал в ее чемодане; но Фрэн была готова им воспользоваться в любую минуту.

“В отеле я отдраю себя до костей”, - подумала она, взглянув на свои все еще грязные ногти.

Потом разделась, с удовольствием вдыхая запах свежей одежды, и натянула ночную рубашку поверх белья, как делала на борту “Владыки Нила”. После чего легла на койку, но долго не могла уснуть – думала об Алджерноне. Вернее, не думала, а он представлялся и представлялся ей… как улыбался, держа ее за плечи, как прощался, как подводил ей верблюдов, как целовал ее в руинах…

“Я непременно к вам вернусь”.

- Если ты не вернешься, я тебя убью, - пробормотала Фрэн, даже не задумавшись над нелогичностью этой фразы. Потом повернулась на бок, лицом к двери, сунула руку под подушку и проверила, там ли пистолет. После фиванского некрополя она не могла спать в Египте спокойно, не имея поблизости оружия.

Тем более одна.

Удостоверившись, что пистолет никуда не делся, Фрэн наконец заснула.