Фантом пересмешницы (СИ)

— Хорошая работа, — поднимается с места Элдер, и все следуют его примеру. — К следующему собранию ожидаю отчет о проведенной модернизации процессов. Можете быть свободны.

Все кивают, четко и слаженно собирают бумаги и по очереди выходят. Альма с Громилой оказываются в конце. Перед тем, как выйти, Альма замечает, что Элдер смотрит на доску и читает записи, сосредоточенно сдвинув брови и зажав в замок за спиной руки.

Они с Громилой отстают от остальных и идут медленнее. Точнее, Громила подстраивается под ее шаг, пока Альма, глядя себе под ноги, старается осознать, частью чего последние два с половиной часа являлась.

— Как ощущения? — задает вопрос Громила.

Альма качает головой.

— Перевариваю.

— Понимаю, — хмыкает он. — Немаленький объем информации.

Альма останавливается, поднимая взгляд.

— Давно ты являешься частью, — она кивает головой назад, подразумевая зал собраний, — этого процесса?..

Громила возобновляет шаг, Альма тоже.

— Около шести лет, — просто отвечает он. — Сначала их было пятеро, потом поняли, что не справляются, и подключили ребят помладше. Тех, у кого котелок варит, — смеется он, постучав себе по виску. — Взяли троих, я был среди них.

Альма сосредоточенно размышляет.

— Помладше? — переспрашивает она. — Сколько лет первым пяти?..

Она тут же жалеет о заданном вопросе, потому что сама на него тут же отвечает. Ей же обо всем уже рассказала Вайлет.

— Двадцать шесть Элдеру, — произносит он, — Рокоту, Тобиасу, Портеру и Флавию по двадцать пять, они всего на несколько месяцев младше него.

Альма согласно кивает, по крайней мере она теперь знает их имена. Не запоминает с первого раза, но знает. Она снова поднимает на Громилу взгляд.

— А сколько лет тебе и другим двоим ребятам?

— Энтони и Уэйду столько же, сколько и мне, — он чуть улыбается. — По двадцать четыре.

Альма непроизвольно улыбается. Громила всегда казался ей взрослым; сильным, мускулистым, с густой бородой и шрамом на половину лица. Сейчас, когда она впервые слышит его возраст, он кажется ей совсем мальчишкой.

Теперь Альма понимает, по какому принципу происходит отбор в круг вышестоящих, поэтому следующий вопрос срывается непроизвольно.

— Тогда что я здесь делаю?..

Громила бросает на нее взгляд и вызывает лифт.

— Если ты думаешь, что отбор проходят, учитывая возраст, то ты ошибаешься, — замечает он. — В Тринадцатом есть еще парни, которым по двадцать четыре, но их здесь нет. Здесь есть и девушки того же возраста, но их тут тоже нет, ты наверняка заметила, я прав?

Разумеется, она сразу замечает, что на собрании их не было. Альма старается мыслить шире, но все идеи сводятся к тому, что девушек здесь недооценивают, раз всем заправляют парни.

— Долго молчишь, — замечает Громила, — не в те дебри мыслишь. Цех легкой промышленности, — дает он ей подсказки. — Кто им заправляет?

— Мегги, — тут же отвечает она.

— Хорошо, — кивает Громила. — А кто главный на кухне?

— Оливия, — незамедлительно реагирует Альма.

Лифт трогается с места. Громила кивает.

— О чем ты думаешь, когда слышишь слово «Питание»? — снова спрашивает он.

Альма активно соображает, глаза ее лихорадочно бегают, когда она сдвигает брови.

— Выращивание, уход, сбор, обработка, охота, рыбалка, собирательство, приготовление, снабжение, складирование и просчет на будущее, — выстроив логическую цепочку, произносит она.

Громила какое-то время молчит, и Альма поднимает взгляд. Она видит, как Громила улыбается.

— Оливия бы ответила, что это готовка на кухне, — замечает он, — поэтому можно сказать так: она контролирует этап, а Портер весь процесс, который ты назвала.

Альма начинает понимать, о чем ей толкует Громила. Девушки концентрируют свое внимание на чем-то конкретном. Она вспоминает, как в день знакомства с шитьем, Мегги рассказывала ей о процессе производства, но на деле снова и снова возвращалась к переработке льна. Вайлет, в свою очередь, была сконцентрирована на пошиве, к созданию полотен она ни разу не прикасалась в ее присутствии, хоть и знала весь процесс от и до.

Альма вспоминает, как в цех однажды приходил выделяющийся на фоне остальных юноша с похожей военной выправкой, как у Элдера. Сейчас Альма понимает, что это был один из них. Один из тех, кто контролирует весь процесс.

— Нам нужны люди, способные мыслить широко, — произносит Громила.

— Мне всего шестнадцать, — произносит она, почему-то зациклившись на том, что все юноши старше нее как минимум на восемь лет.

— Элдеру было столько же, когда пять сотен детей остались одни после бомбежки, — тут же реагирует Громила.

Альму это отрезвляет. Ей не всего шестнадцать. Ей уже шестнадцать. Мысли проясняются, она понимает, что он имеет в виду.

— Я видел твой взгляд, Альма, когда включился свет в блоке земледелия. Элдер был прав, — жмет он плечами. — Как, впрочем, и всегда.