Фантом пересмешницы (СИ)

Альма принимает ласку, жмется носом в его широкую ладонь, а затем берет его руку в свои и целует грубые пальцы. Она решает, что придется ему немного соврать, даже ему. Еще немного соврать — примерно до конца своей жизни.

— Я просто счастлива, Элдер, — улыбается она, открывая глаза.

Соленые слезы жгут щеки.

— От счастья тоже плачут, — произносит она простую истину.

Элдер притягивает ее к себе и Альма чувствует себя в безопасности. В границах его ячейки, в его объятиях. Пока это единственные границы. Альма понимает, что ради собственного будущего ей придется их расширить и сделать это своими силами.

Вечером тридцатого декабря после собрания Элдер просит Альму остаться и упоминает о том, что завтра важный день.

— Это появится у каждого в расписании? — интересуется Альма, глядя в экран.

— Да, у каждого. Мы обручимся раньше, чем пробьет полночь, а затем… Новый год и новое начало.

Альма смотрит на него и улыбается. Несмотря на искреннюю глубину чувств, Элдер держится в обществе крайне сдержанно, и Альма искренне ему благодарна. Даже наедине друг с другом они по-прежнему соблюдают некоторое подобие дистанции. Чем дальше держишь — тем сильнее любишь.

Они чувствуют другу на иной, понятной только им двоим волне, но при этом продолжают привыкать к маленьким привычкам друг друга. Альма не хочет переезжать в ячейку Элдера, потому что нуждается в личном пространстве, и Элдер с ней в этом вопросе солидарен. Они чтят границы друг друга и стараются их не нарушать.

Альме порой кажется, что сильнее любить она не умеет, но с каждым новым днем, глядя на Элдера, она понимает, что это не так.

— Значит, утром начинается наше испытание, — присаживается Альма на стол, подсовывая руки под бедра.

Элдер выключает монитор и подходит к ней ближе, погружая зал собраний в полутьму.

— Мы и не такое проходили, — Альма чувствует ауру тепла и безопасности.

Сказанное «мы» рушит оставшиеся крошечные барьеры в сознании Альмы. Он снова спрашивает, и вместо ответа Альма притягивает его к себе, обнимая ногами за талию и прогибая поясницу. Хорошо, что дверь в зал собраний оказывается закрыта.

Когда на следующее утро Альма получает свое расписание, внутри все сжимается и к горлу подкатывает тошнота. Альма не боится свадьбы, не боится вопросов от других, она знает, что сегодня ей предстоит схватка куда серьезнее. Дулио Джекенсен выйдет из тени, и ей придется собрать все свое мужество, чтобы выйти к нему на встречу.

Альма надевает комбинезон, расплетает после сна косы, расчесывает каштановые волны и выходит из ячейки. Ей кажется, что каждый житель, выходящий после сна в коридор, также на нее смотрит. Альма вздергивает голову и направляется к лифту.

Не успевает она нажать на кнопку, как на ее запястье сцепляются пальцы и тянут в сторону. Альма не успевает испугаться, потому что видит знакомую светлую кудрявую копну. Сейн встает напротив нее и поднимает взгляд. В темных глазах плещется злоба, такого взгляда Альма никогда еще у него не видела.

— Я просто хочу понять, — старается сдержанно произнести он, — почему ты так поступила?

Альма хмурит брови. Он почти месяц ее игнорирует и не разговаривает с ней, предпочитая общество Бекки, а сейчас снова хочет ворваться в ритм ее жизни, да еще и таким образом.

— Здравствуй, Сейн, — сдержанно выдыхает она. — Как твои дела? Месяц не разговаривали. Как здоровье? Как Бекки? — не сдерживаясь, прищуривается с издевкой она.

Сейн сжимает губы.

— Альма, я хотел поговорить с тобой, но не знал, как…

Альма мотает головой из стороны в сторону.

— Сейн, послушай, — она успокаивается, надеется, что голос звучит ровно. — Тогда на охоте я не приняла твоего признания по простой и понятной причине. Ты мой друг, я люблю тебя, как друга, как брата, иначе я не могу тебя любить.

— Но почему?!

Это звучит почти по-детски, обиженно в некоторой мере и слегка напыщенно. Альме хочется ему сказать, что теперь-то он понимает, как чувствовала себя Вайлет последние десять лет и девочки с кухни, которые отрезали свои длинные густые волосы, только чтобы он обратил на них внимание.

— Потому что я люблю Элдера, Сейн, — глядя ему в глаза, твердо произносит Альма. — Тебе придется это принять.

Сейн злится только сильнее, хочет сказать что-то еще, но лишь машет рукой и уходит в сторону столовой. Он снова ее не ждет, снова не извиняется за свое глупое поведение и молчание на протяжении целого месяца. Альма впервые думает о том, что Сейн еще правда дитя, и ему еще предстоит повзрослеть. В глубине души Альма чувствует, что зря была так строга к Бекки. Они с Сейном друг друга стоят.

Альма приходит на завтрак в числе первых, но ее стол оказывается заполненным, и ребята тут же встают с мест, рассыпаясь в поздравлениях.

— Кто бы мог подумать! — обнимает ее Люпин. — Вот это новость!

— Я поздравляю тебя, — также искренне реагирует Линда.