Фараон Эйе

Мемфис гудел как растревоженный улей. По городу пронесся слух, что царица Анхесенамон задумала продать свое царство хеттам и призвать в город войска царя Суппилулиумаса.

Говорили, что передовой отряд хеттов даже вторгся в пределы Дельты со стороны Синая, но был встречен втрое меньшим по численности отрядом Пэнтоэра и полностью разгромлен. Жители столицы прославляли офицера-египтянина и хвалили Эйе за бдительность и заботу о стране. Ведь это он послал Пэнтоэра охранять границу.

Недавно, опять же благодаря Эйе, были схвачены на месте преступления около сорока грабителей могил и казнены. Верховный части Египта таки сумел нанести братству чувствительный удар от которого они не скоро оправятся.

— Пусть он и будет фараоном нашей страны! — говорили на рыках и в храмах простые египтяне.

— Верно! Он родственник фараонов 18-й династии и кому как не ему вручать корону?

— Он опытный правитель и знает что нужно стране!

— Он также угоден богам!

— Боги станут помогать такому фараону и станут заботиться о стране. Они престанут на нас гневаться. И снова наступит время процветания.

— Верно!

— Пусть Эйе будет фараоном!

— Сколько можно жить без повелителя?

— Мы ждем уже столько времени нового фараона!

Такие разговоры звучали не только в Мемфисе, но и в других городах. Простой народ роптал вовсю, и многие жрецы знали чем это грозит. Если разразиться буря, то могут наступить времена пострашнее, чем были после падения шестой династии во времена Древнего царства.

Эйе знал об этих разговорах и радовался. Он был у своей цели. Еще один шаг и он станет фараоном. Теперь Анхесенамон ему более не конкурент. Он удалил охранявших её ливийских гвардейцев и Па-Басту прочь из столицы на границу стоять там против возможного нападения хеттов.

Теперь царицу верхнего и Нижнего Египта охраняли только его люди.

В тот день 13 числа месяца Фармути Он явился в покои своей внучки в сопровождении пышной свиты из жрецов, придворных чиновников и офицеров. На Эйе были царские одежды за исключением Двойной короны. Но царственный урей уже венчал его калаф, как будущего повелителя Египта

— Рад тебя приветствовать, Анхесенамон, любимая дочь моей дочери Нефертити и моего повелителя фараона Аменхотепа IV.

— Я не могу тебе сказать того же, дед мой Эйе. Ты пришел поиздеваться над моим горем? — строго спросила она. — Тебе мало того, что ты лишил меня всего?

— Я лишил тебя всего? Ты ошибаешься, Анхесенамон. Это не я лишил тебя всего, а ты лишила себя всего сама. Я же только взял тебя под охрану, ибо многие желают твоей смерти. Народ против тебя, царица Египта.

— Не ты ли натравил на меня этот народ?

— Ты сама сделал ставку на хеттов, а у нас в стране их не очень то и любят. Или это я заставил тебя избрать хетта себя в мужья?

— Нет, это был не твой совет. Но ты повинен в смерти царевича! Теперь я в твоей власти.

— Ты проиграла в борьбе против меня. Вот все, Анхесенамон. И не стоит так мрачно смотреть на вещи. Ты настраивала еще своего мужа Тутанхамона против меня. Ты стремилась к власти, хотя не имеешь на неё никакого права. Разве у тебя есть хоть какие-то государственные таланты, внучка?

— Я дочь моего отца, великого фараона Эхнатона! — гневно произнесла она.

— Твой отец был умалишенным, Анхесенамон. Он своей неумной политикой испортил все хорошее, что придумал мудрый Йуйя. А ведь идея то была совсем неплохая, но воплощать её нужно было по иному. На это нужно время. И много времени, а твой отец захотел все ввести новый культ сразу. И что благодаря этой политике произошло в Египте?

— Но ты помогал ему во всем и получал от него награды за введение нового культа. Разве нет?

— Тогда у меня не было выбора, но именно я спас Египет от безумного Эхнатона! И я сумею исправить все, что он натворил, за время своего царствования.

— А какой удел ты предназначил для меня?

— Пока ты будешь жить при мне в моем дворце, и ни в чем не будешь нуждаться. Что тебе не хватает? Я пришел узнать об этом.

— Я всем довольна.

— Хорошо. Охрана твоей половины с этого часа будет усилена. Это для твоей же безопасности, Анхесенамон. И тебе пока не позволено покидать дворец. Ибо толпа в Мемфисе считает тебя предательницей Египта и может причинить тебе зло.

— Мне запрещено даже гулять? — спросила она.

— Почему? Ты можешь гулять в дворцовом саду сколько хочешь.

— Только в саду? Но…

— Неужели ты не видишь опасности, что тебе угрожает? Один твой выход в город может спровоцировать бунт, а бунт может перерасти в большое восстание. Этого Египту сейчас не нужно, ведь не стоит забывать и об угрозе хеттского вторжения.

— Значит, ты решил держать меня взаперти? До тех пор пока не возложишь двойную корону на голову. А затем я станут тебе мешать. И ты убьешь меня как моего отца и мою мать.

— Мы здесь одни, Анхесенамон. И я могу говорить открыто. Твоего отца я действительно приказал убрать, ибо он был безумен и вел страну к гибели. Но в смерти моей дочери Нефертити я не повинен.

— Но её убили, разве нет?