Фарт

Но обвал обвалом, а режим реки изменился недавно. Почему на памяти одного поколения случились такие перемены? И может ли это произойти еще раз? Есть ли в этом явлении закономерность? Проблема относилась скорее к геологии, во всяком случае к гидрогеологии, и непосредственного практического значения не имела, так как оба потока сливались на развилке ущелья и водный баланс реки при выходе на плоскость не менялся. Но теоретические выводы, касающиеся физики речного стока, могли представлять большой интерес.

Гидрология и метеорология — какие вездесущие науки! Печь задымила в вашей комнате — это метеорология. Над крышей дома стелются, очевидно, устойчивые воздушные массы, и в печке плохая тяга. Вода пожелтела в вашем водопроводе — это гидрология. Где-то высокого уровня достигли ливневые воды. Гидрология и метеорология — это и авиация, и водный транспорт, и строительство электростанций и городов, это сельское хозяйство и возможность объявить в назначенный день карнавал в парке культуры и отдыха, это меры против паводка и способы проходки туннелей для метро. Это лыжные состязания и решение вопроса, надевать дочке калоши в школу или нет. Гидрология и метеорология — это и народное хозяйство и быт частных людей, это вопросы обороноспособности государства и условия для встречи с возлюбленным. Это тысячи научных станций, измерительных постов, это специальные самолеты, пароходы, радиостанции, книгоиздательства, периодическая печать. Наконец, это запуск искусственных спутников Земли и проблемы межпланетных путешествий.

Противоположный склон ущелья поднимался к небу ровной и пологой плоскостью, образуя широкую гигантскую чашу. Огромная стена из розового туфа венчала ее в поднебесье массивным гребнем. Зубья гребня обращены были к югу и все светлое время дня ярко горели на солнце. По ним, сверкая тысячами струй, скатывались талые ледниковые ручьи.

Все вокруг было просторно, воздушно, масштабно, и, стоя сейчас перед этой обширной красочной панорамой, потрясающей человека своей могучей, почти планетарной красотой, Татьяна Андреевна подумала о том, что, должно быть, здесь самый надутый, самодовольный, тщеславный человек перестанет пыжиться, осознает свое ничтожество.

Рудничный поселок лежал на покатой площадке у подножия розовых скал. Игрушечные крыши каменных домов, прижавшихся к горному склону, ступенями громоздились одна над другой. Посреди поселка поднимался шахтный копер, словно сложенный из спичек, два других прятались в стороне, в расселинах розовой стены. Отсюда, где стояла Татьяна Андреевна, можно было разглядеть и футбольное поле на краю поселка. На глаз был заметен уклон в сторону реки. А вон, чуть выше Дворца культуры, — серое от рудничной пыли здание дробилки и погрузочная станция подвесной дороги. Плыли по канату вагонетки, наполненные рудой, чтобы через горы и ущелья пройти свой путь к обогатительной фабрике.

Татьяна Андреевна начала спускаться, съезжая подчас на подошвах по каменной осыпи. Но вот и верхний предел леса. Опять пошли заросли дубняка, папоротники, стелющийся вдоль тропы можжевельник. Вот рощица березового криволесья, причудливые деревца, карлики и уроды лесного царства. Чуть ниже стояли лесные великаны — дубы и грабы, оплетенные лианами. И вдруг где-то над самой рекой, точно в пору весеннего цветения, ударил пряный, раздражающий, назойливый аромат лавровишни.

По бревну, переброшенному через речку, Татьяна Андреевна перешла на ту сторону и не торопясь стала подниматься к рудничному поселку. Шоссейная дорога крутила по вздыбленной плоскости пологими и аккуратными петлями и поднималась постепенно; между петлями вилась пешеходная тропа. Татьяна Андреевна с завидной легкостью пошла напрямик, срезая петли шоссе, лишь изредка приостанавливаясь, чтобы отдышаться.

Она побывала в парикмахерской — уложила волосы, сделала маникюр — и пошла в геологическое бюро по смешной улице поселка, где тротуар на одной стороне был выше, чем на другой, и проходил чуть ли не на уровне крыш противоположной стороны улицы.

Татьяна Андреевна могла не объяснять, кто она такая, — инженерно-технические работники далекого горного района знали друг друга в лицо, даже если и не были знакомы.

— Так, так, так, — стал твердить заведующий геологическим бюро, когда она сказала, какие материалы ей нужны. — Слышал я о ваших запросах, да дело в том — у нас имеется строгий приказ: никаких материалов посторонним лицам.

Разговор принимал неожиданный оборот. Может быть, Вараксин не успел распорядиться?

— Чей приказ? — спросила Татьяна Андреевна.

— Общее положение.

— Но я не посторонний человек, вы меня знаете. Кроме того, товарищ Вараксин обещал…

— Вот именно, товарищ Вараксин как раз на днях дал строгое указание: никаких сведений из геологического бюро.

— Странно. Неделю назад он обещал… Можно ему позвонить?

— Пожалуйста.

Она сняла трубку, секретарша ответила, что Вараксин на совещании.