Фартовый город

Околоточный, громко топая сапожищами, скрылся за дверью. Пробыл он там тоже недолго. Спустился вниз уже без бумаги, но, вместо того чтобы уйти, остановился у окна.

— Что-то еще? — подскочил почетный гражданин.

Смуглявый, не отвечая, держал в руках часы и смотрел то на них, то на ворота. Вдруг с улицы вошли еще шестеро. Странный надзиратель удовлетворенно кивнул, убрал часы, а вместо них вынул маузер.

— Теперь отпирай кассу.

— Какую кассу? — опешил управляющий.

— Где наличность. Ну, живо! Или свинца в голову подпустить?

Управляющий, артельщик и бухгалтер — все, кто находились в конторе — подняли руки. На их лицах было написано недоумение вперемешку со страхом. На улице хлопнуло несколько выстрелов, потом ввалился страхолюдный детина.

— Я Цецохо! Деньги сюда, бараны! — закричал он.

Грабители споро упаковали наличность в портфель, велели «не чирикать» и ушли. За ними без суеты и спешки удалились остальные налетчики. Расселись по экипажам — только их и видели. Один держал под мышкой гуся и ухмылялся.

— Сколько грохнули? — спросил Азвестопуло у Якова Бородавкина.

— Двоих.

— Что так мало?

— Ты же сам велел только уголовных. Вот и били, кого в лицо знали. Рабочих не трогали.

— Тогда молодцы, — одобрил есаул. — А мы с Прокопием Власовичем три тыщи присвоили. Гулять сегодня будем. Гуся зажарим.

— Ловко! — восхитился Бородавкин. — А Средний Царь, с ним чего?

— Объясняется.

— С кем? — спросили хором стодесятники.

— Как с кем? С Богом.

Глава 15 Перекур

У Лыкова истек срок командировки. Он попытался продлить ее с кондачка, отправив телеграмму директору департамента. Мол, дело не закончено, можно ли еще пару недель провести в Ростове? Но хитрец Трусевич заподозрил неладное и велел явиться, чтобы обосновать задержку лично. Коллежский советник решил, что так будет даже лучше. Накопились причины скататься в Петербург, да и домой уже хотелось.

Перед отъездом чиновник наведался к временному генерал-губернатору, одновременно и градоначальнику. Зворыкин лучился напускной благожелательностью:

— Ну, Алексей Николаевич, выявили наши недочеты, недостатки и недохватки?

И сам же засмеялся избитой остроте.

— Пока не успел, Иван Николаевич. Надо доложиться начальству и продлить командировку.

— Что, понравилось у нас?

— Ростов — город бойкий, — признал питерец. — Месяц пролетел незаметно.

— А мы тут, пока вы бумажки смотрели, еще одну шайку прикончили, — похвалился градоначальник. — Было три брата Царевых, злодеи такие, скажу я вам: подлецы первый сорт! А теперь остался всего один. Ну ничего, я и до него доберусь! Приедете, а у нас уж чисто. Вот так я в Ростове навожу порядок; не забудьте рассказать об этом в министерстве.

Ростовец и питерец помолчали, потом Зворыкин мягко спросил:

— У вас все в порядке? До меня дошли слухи…

— Какие слухи, Иван Николаевич?

— Будто вы какую-то секретную операцию ведете.

— Секретную от кого? — поднял брови коллежский советник.

— От меня, видимо, — ответил полковник. — Так это?

— Я лишь выполняю приказ начальства.

Зворыкин напрягся:

— То есть, помимо официальной ревизии, у вас есть и другие, тайные поручения?

— Я вам этого не говорил.

— Понимаю, понимаю… Вы поэтому едете в Петербург?

— Да, отчитаться, — кивнул Лыков.

— Тогда не забудьте, Алексей Николаевич: я всегда оказывал вам полное содействие!

— Так и доложу, не сомневайтесь.

Зворыкин хотел еще что-то спросить. Видимо, его беспокоило, что за политику втайне от градоначальника ведет в городе этот независимый и весьма самоуверенный господин. Но именно лыковская самоуверенность и помешала полковнику договорить. Раз гость так себя поставил, значит, имеет право. Подкрепленное секретными инструкциями. Лучше не соваться туда, куда не просят.

— Желаю вам успеха!

Командированный откланялся с непроницаемым лицом. Вышел на подъезд, осмотрелся и сказал сам себе с одобрением:

— М-да… В молодые годы врать не умел, а теперь, гляди-ка, научился! Вот что значит опыт.

Алексей Николаевич сел в курьерский поезд, раскрыл взятые с собой газеты. Лучше бы он этого не делал… Россия опять истекала кровью. Террористы смешались с уголовными, теперь уже нельзя было разобрать, кто и за что убивает людей. Часто вроде бы из-за денег. Но отнятые деньги шли иногда на революционные цели. Черт ногу сломит! Сыщик листал прессу и мрачнел.

ВИЛЬНО. В доме Фальковского четверо неизвестных связали и зарезали сестру ростовщика Рушалюк, забрали наличность и ценные вещи, а дом подожгли. Заодно убили дворника, пытавшегося их задержать.

ЖИТОМИР. Состоялись похороны городового Шендеровского — он умер от ран, полученных в погоне за анархистом.

АСХАБАД. Смертельно ранен околоточный и неопасно — казак и полицейский.

ИРКУТСК. На разъезде номер тридцать семь Забайкальской железной дороги в вагоне обнаружено тело инженера Кобылина. Он был зарублен топором.

ЛОДЗЬ. В поле близ улицы Гульчанской убиты работник и работница.

ЗАКАТАЛЫ. Убит командир 2-го батальона 201-го пехотного резервного Лебедянского полка подполковник Добровольский. Стрелял рядовой батальона, бывший матрос броненосца «Три святителя», сосланный в Закаталы за участие в бунте.