Фарватер

– Я рассеян сегодня. Все, хватит задавать дурацкие вопросы и иди помогать своим товарищам, – я небрежным взмахом руки отправил его восвояси. Тот послушался, хотя весь его вид говорил, что мои слова не убедили его. Я проводил его взглядом, думая, зачем я все-таки устроил весь этот спектакль и не встанет ли это мне бортом. Впрочем, я зря боялся. Однако не все “мероприятия” на судне заканчивались так мирно.

    Мы сидели в кают-компании за обедом. Все переговаривались, смеялись, хлопали друг друга по спинам, толкались локтями, рассказывали известные анекдоты. Атмосфера царила весьма спокойная и веселая. Разговоры матросов я не слушал, целиком погрузившись в свои размышления. Наша скорость падала, но ветер обещал усилиться, когда пробьет… Мой слух уловил какую-то раздраженную нотку в общем шуме, но я не придал тому значения.

   Раздражение сменилось плохо прикрываемой злостью. Я махнул рукой. Но если ветер переменится, нам придется взять на бакштаг…

   В другом голосе была четко слышна усмешка. Шум в кают-компании затих. Я одним ухом прислушался и как будто услышал слово “шлюха”, но в уме все еще высчитывал, на сколько дней мы можем опоздать, и можем ли мы обойтись без этого.

   Вдруг в относительно мирной обстановке раздался рев, Роб, крупный матрос с темно-русыми волосами, сорвался со своего места, перепрыгнул через стол и прижал к переборке Дика, худощавого блондина с вечно хитрым выражением в глазах. Остальная команда шарахнулась от них, стулья с грохотом попадали. Роб тем временем громко прорычал:

– Скажи это еще раз, мразь, повтори, что сказал!..

– Сядь, – приказал я властным тоном, медленно вставая из-за стола и уперев кулаки в стол. – Сядь, или на закат ты сегодня будешь смотреть сквозь толщу воды.

Он перевел на меня взгляд покрасневших от злости глаз и нехотя разжал кулаки. Задира сполз на палубу, приложив руку к горлу и откашливаясь.

– А ты, – продолжил я. – Выйди и погуляй, если встать можешь. Поставишь свои задиристые мозги на место – вернешься.

Он изумленно посмотрел на меня – как я могу, он же жертва! – но все же поднялся и вышел, поймав торжествующий взгляд нападавшего.

– Будешь ухмыляться – пойдешь за ним.

Он недовольно взглянул на меня, но в итоге просто уткнулся в тарелку. Разобравшись с драчунами, я сел и вернулся к своим судоводящим мыслям.

   Была тихая ночь, но ребята с тишиной и лично моей степенью выспанности мало считаются. Когда до меня сквозь сон донесся звук выстрела, я проснулся в холодном поту. Все остатки сна мгновенно улетучились. Выругавшись про себя, я стремительно встал и понесся на бак, в кубрик. Растерянные вахтенные стояли, озираясь и, видимо, только проснувшись (ну вы что, да ведь любой уважающий себя матрос должен поспать на вахте). Из кубрика вылетели, словно ошпаренные, матросы. Я быстро окинул их взглядом и определил, кого нет. Дик и Роб, поругавшиеся еще в кают-компании. Я сиганул в кубрик. Дик лежал на палубе, спрятавшись за койкой, прикрыв голову и выкрикивая какие-то ругательства. Второй стоял с пистолетом и со свороченной скулой, зло выплевывая кровь с осколками зубов. Против воли сердце мое дрогнуло. Прямо как тогда, успел подумать я прежде чем одним движением руки выбил пистолет из его руки и отбросил его в сторону. Вмешательство оглушило обоих. Но Роб быстро очухался и, вставая, заорал:

– Зачем вы его защищаете?! Он… он… тварь! Да чтоб ты сдох! – Я так и не понял, мне это было сказано, или все-таки ему. – Да я…

– Если ты можешь в открытом Море найти мне лишнего матроса, то прошу, хоть съешь его. А так он мне со своими двумя руками еще нужен. Дойдем до берега, так делайте друг с другом, что хотите, а пока вы у меня на судне, так потрудитесь поберечься, я ясно выражаюсь?

После того, как я проверил скандалистов на отсутствие серьезных ран, я вытащил обоих за шкирки на верхнюю палубу, к остальным, и крикнул, так, чтобы меня слышали и другие:

– То, что я вас не наказываю, не значит, что мы не можем начать прямо с сегодняшней ночи. Нате, – я бросил пистолет на палубу меж ними. – Хочешь узнать, что на флоте делают за убийство – убей его. Только деритесь, пожалуйста, на опердеке, потому что если вы мне прострелите борта, пробоины я заткну вами. Ну? Чего ждем? – я пытливо взглянул на Роба. – Только учти, что я знаю много видов экзекуции, уж поверьте мне.

Матрос поднял пистолет, бросил злой взгляд на бледного от страха Дика и вернул его мне.

– Вы их не накажете? – спросил Финк.

Я бросил еще один взгляд на синяки драчунов и ответил:

– Они сами себя наказали. А теперь спокойной всем ночи, мои скандальные девочки. В следующий раз, когда не поделите что-нибудь, лучше сразу зовите меня. Договорились?

Зевая, я ушел досыпать. Придя в нору, я мешком упал на койку и накрыл голову подушкой, чтобы быстро уснуть. Привычка взяла верх, и я оказался на палубе артиллерийского погреба, за упавшим шкафом, в ожидании того, что в бок мне сейчас влетит пуля. Когда это все-таки произошло, я вздрогнул и почувствовал, что меня кто-то расталкивает и ворчит: