Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды

Возле двери стояли красные пожарные ведра, до краев набитые мусором, большие черные пластиковые баки для воды были треснувшими и полупустыми. Мы вошли в швейный цех – длинное мрачное помещение со слабым освещением. Более ста рабочих всех возрастов – некоторые явно подростки – сидели за видавшими виды швейными машинами, отшивая одежду в неистовом темпе. Как и девушка, которую я видела ранее, женщины были одеты в сари и платки ярких цветов. Все были босыми. Ни одной медицинской маски, несмотря на развешанные по стенам плакаты «Безопасность прежде всего!» и «Надевайте маски!». Оголенная проводка. Решетки на окнах с преимущественно разбитыми стеклами. Пол завален обрезками ткани, обрывками ниток и грудами готовой одежды. Жара невыносимая – более 38 ℃. Небольшие вентиляторы гоняют пыль, но не дают прохлады.

Еще несколько этажей здания были отведены под специализированные цеха. В отделочном цехе на столах лежали горы черных джинсов. Молодые женщины и мужчины стояли босиком на кусках картона и осматривали джинсы, обрезая торчащие нитки и исправляя другие мелкие дефекты. В раскройном цехе рабочие от руки чертили и вырезали выкройки, вместо того чтобы использовать компьютеризированные системы, что на сегодняшний день повсеместно применяется на фабриках, работающих легально. Рулоны ткани, как попало разбросанные по полу, создавали дополнительные препятствия, затрудняя выход в случае пожара. Раскройщик, парень лет двадцати, худой до такой степени, что выглядел недоедающим, орудовал старым электрическим вертикальным раскроечным ножом, быстро двигая им по 12-сантиметровым стопкам денима справа налево. На его левой руке была перчатка из металлической сетки, будто она могла защитить пальцы от ножа. На современных фабриках раскрой ткани автоматизирован.

Когда мы вышли на улицу, посредник рассказал, что фабрикой владеет чета офтальмологов, которые никогда ее не посещают. Он сообщил, что на фабрике производят товары для Walmart и Lidl, но он не знает, по контракту или по субподряду[189].

Мы поблагодарили его за помощь, сели в нашу потрепанную Toyota Uber без ремней безопасности и выехали на трассу. Пока мы стояли, застряв среди моторикш, скутеров и автобусов, гудящих и сигналящих без перебоя, переводчик искал в интернете дополнительную информацию о фабрике. На главной странице сайта – фотографии улыбающихся рабочих в светлом чистом помещении и команды менеджеров, сидящих в аккуратном новом офисе с рабочими местами, разделенными перегородками.

Первые строки описания сообщали, что компания была основана девять лет назад, имеет семьсот работников и шестьсот машин. Продукция производится «исключительно на экспорт», среди клиентов компании заявлены французский бренд Camaïeu, канадский Roadrunner и британский CJ Apparel[190]. Мне стало интересно, доводилось ли хоть кому-нибудь из заказчиков, например русским, чей адрес был на коробках, стоявших на лестничном пролете, бывать на этой фабрике.

Владельца фабрики «Тазрин» Делвара Хоссейна в итоге арестовали[191]. Ему предъявили обвинение в непредумышленном убийстве, так как он знал, что пренебрежение техникой безопасности может повлечь гибель людей. Судебный процесс, начавшийся в 2015 г., затянулся, поскольку обвинение оказалось не в состоянии представить свидетелей, и все еще не завершен, хотя к 2018 г. с момента пожара прошло уже шесть лет[192].

В 2016 г. Сохелю Ране и еще 17 подозреваемым, включая его родителей, проектировщика «Рана Плаза», мэра Савара, трех государственных инспекторов и специалиста по городскому планированию, было предъявлено несколько обвинений, в том числе в убийстве[193]. Год спустя Рана был приговорен к трем годам тюрьмы за предоставление Антикоррупционному комитету ложных сведений о размерах личного капитала[194]. Судебный процесс по делу об убийстве и другим обвинениям приостановлен в связи с апелляциями в вышестоящий суд. Хотя уголовные дела и не принесли результатов, они стали беспрецедентным событием для швейной индустрии Бангладеш.

Как сообщила мне Герхарт, в 1998 г. лишь 15 % компаний имели в правилах внутреннего трудового распорядка положения о свободе создания профсоюзов и ведения коллективных переговоров между предприятиями и трудящимися об условиях труда. Сейчас это данность. Бренды публикуют списки поставщиков, что казалось немыслимым еще пять лет назад, а если рабочий погибает, выплачивают компенсацию.