Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды

Наконец, мы посетили постирочную, оборудованную e-Flow – машиной, которая стирает джинсы в таких микроскопических пузырьках, что в одном кубическом сантиметре их умещается до миллиона. При традиционной постирочной системе приходилось мочить все изделие, но нанопузырьки напоминают туман в Лондоне – они остаются на поверхности ткани. Я опустила руку в машину и ощутила легкую влагу – будто в паровой ванночке, но холодной – со слабым давлением и покалыванием. «Нанопузырьки смягчают, тонируют и дают эффект варки с камнями, только без камней», – пояснил Силла. После этого джинсы не нужно подвергать воздействию воды, а то малое ее количество, которое используется, можно повторно использовать в течение тридцати дней. «Мы не достигли стадии нулевого водопотребления пока еще, – сказал он. – Но мы к ней приближаемся».

Будучи в Хошимине, я осмотрела прачечную с оборудованием Jeanologia, чтобы увидеть процесс в промышленном масштабе. Как же это отличалось от потогонной мастерской, в которой я побывала ранее в тот же день! Это было современное здание из красного кирпича в обнесенном стенами комплексе с фонтаном и прудом с рыбками перед входом. Внутри оказались просторные помещения со стеклянными перегородками, светлые, безупречные, чистые, с кондиционерами: и машины, и работники должны находиться в устойчивой прохладной температуре, чтобы не перегреваться. Jeanologia, сказал мне хозяин, «полностью трансформировала производство».

Я поняла, что он имел в виду. В постирочной с e-Flow полы не были мокрыми, работникам не требовались резиновые сапоги и руки у них не были синими. В помещении с сухими процессами эффект «варенки» создавался озоном, а не химикатами. В помещениях для искусственного состаривания лучи лазеров незримо падали на джинсы, и облачко тонкой голубой пыли всасывалось вакуумной системой. Фабрика обрабатывала от 25 до 30 тыс. пар в день – около половины поточного производства крупных китайских фабрик[362]. Никто здесь не хватал и не швырял предметы одежды в исступлении, не визжали шлифмашины, не было ни изнуряющей жары, ни стресса.

Я спросила о потере рабочих мест – этот аргумент я постоянно слышу от противников автоматизации производства. «Со временем все будет роботизировано», – подтвердил мой экскурсовод, но вместо волн сокращений персонала на этой фабрике сотрудников учат обращаться с «более сложным оборудованием или выполнять управленческие функции». Опять-таки, как я слышала и на English Fine Cottons в Манчестере, и в Северной и Южной Каролине по поводу райтшоринга, хотя количество рабочих мест уменьшается, они становится более безопасными, гигиеничными, физически менее тяжелыми и лучше оплачиваются. На них людям не приходится торопливо тереть джинсы вручную песком, вдыхая во время работы текстильные волокна и пыль синтетического индиго. В Валенсии у Jeanologia есть школа, где работников учат пользоваться лазерными машинами для искусственного состаривания. После четырехмесячных курсов новоиспеченные «специалисты по лазерному дизайну» разлетаются по всему миру. «Отрасль становится более чистой», – с гордостью сказал Силла.

Даже при всех этих плюсах Jeanologia было трудно прорваться на рынок финишной обработки джинсов. Сначала химическая отрасль сочла этот процесс угрозой – поскольку меньше химикатов значит меньше химикатов. Однако Силла и его команда доказали, что чистый бизнес – хороший бизнес, и крупные производители химикатов оценили и стали поддерживать его инициативу.

Сложнее оказалось изменить «традиционалистов, которые стирали джинсы по старинке», сказал Силла. Однако и они приезжают взглянуть на Jeanologia «из соображений стоимости. Эффективность приносит деньги». Jeanologia участвует в Première Vision, чтобы о ней узнало больше людей.

По-настоящему, однако, ситуация изменится, если удастся переубедить тяжеловесов: Gap, H&M, Zara, Uniqlo, PVH, VF Corp и Levi’s.

«Если бы мы изменили их способ производства, – сказал Силла, – это было бы колоссально».

В отношении Levi’s на это можно было надеяться.

После десятилетий решений, продиктованных жадностью, равнодушием и откровенной безответственностью, разрушавших маленькие города и почти обанкротивших компанию, в 2011 г. Levi’s сделала, возможно, самый умный выбор руководителя за более чем столетие. Был нанят Чип Берг, долговязый пятидесятитрехлетний бывший капитан армии США, проработавший двадцать восемь лет в Procter & Gamble, в последние годы бывший президентом группы международной линейки косметики для мужчин.

Перед ним поставили задачу – вернуть компанию на правильный курс.

«Кейнсианская экономика требует созидательного разрушения, и это болезненный процесс»[363], – сказал мне Пол Диллингер, возглавляющий в Levi Strauss & Co. направление глобальных продуктовых инноваций. Однако это позволяет «предложить свежую точку зрения или высвобождает оптимизм, сдерживаемый прагматизмом».

Именно с этим Берг пришел в Levi’s.