Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды

На противоположной стороне помещения находилась полностью укомплектованная мини-фабрика, где на перфорированных стенных панелях торчали конические бобины с нитками базовых цветов Levi’s – темно-синего, черного, белого и золотисто-березового, – рулоны денима стояли, прислоненные к стене, и девять швей сидели за машинами, строча джинсы для тестирования командой Сайтса.

Лаборатория не была «традиционной швейной мастерской с раскроечными столами в милю длиной, на которых разложена ткань и где ее кроят и отправляют детали швеям, чтобы все это соединить, выполняя одну и ту же операцию снова и снова, – говорил Сайтс, пока мы осматривались. – Наша швея делает все, от начала и до конца, и проводит примерки, и работает автором модели, и контролирует многие шаги разработки».

Когда Levi’s дала объявление о приеме на эти рабочие места, пришла группа бывших работников фабрики Valencia Street, закрывшейся в 2002 г. после девяноста шести лет деятельности.

«Это наша работа», – сказали они.

Теперь они выполняют восемь из девяти швейных операций лаборатории.

На втором этаже с напольным покрытием из сизаля, яркими стульями Eames и радужным флагом, свисающим с перил балкона, находится ателье главного портного Рейчел Кин. В тот день она была в белоснежной оксфордской рубашке и джинсах селвидж с высокой посадкой и подтяжками. Светлые волосы с зелеными прядками были скручены в пучок и закреплены карандашом. Она работала над прототипами и специальными заказами.

На антресоли напротив располагается Levi’s Vintage Clothing (или LVC) – капсульная коллекция, уходящая корнями в историю компании, а не тренды, предлагаемые Полом О’Нилом. Дублинец О’Нил[374] влился в команду LVC в 2009 г., когда та базировалась в Амстердаме – опять-таки за океаном, так что Берг и ее вернул на родину. За вдохновением он обращается к «Хранилищу» и вызывает в своем воображении крутые, истинно американские образы, наподобие 501 из денима селвидж с перламутровыми кнопками. О’Нил рассказал мне об одном из своих любимых проектов, новой линии джинсов из денима селвидж, сотканного на фабрике Cone White Oak и окрашенного выращенным в Америке натуральным индиго.

Индиго Сары Беллос.

После пошива следует финишная обработка. Необходимые инструменты установлены по всей Eureka Innovation Lab, в том числе промышленные стиральные и сушильные машины и чаны с натуральным индиго. В маленькой задней комнате, которая называется «лабораторией физического тестирования», находятся стойка, с которой свисают нагруженные ленты из денима для изучения эластичности ткани, и ящик, похожий на микроволновку, в котором образцы раскручиваются на мини-карусели для измерения воздействия озона. Озон, объяснил Сайтс, – «сильнейший окислитель на Земле».

В дальнем углу я разглядела машину Jeanologia. В то время лаборатория тестировала эту систему. Четыре месяца спустя Levi’s объявила о запуске Project F. L. X., что расшифровывается как «исполнение, ведущее в будущее» (future-led execution)[375]. Это «операционная модель, предлагающая обработку денима в цифровую эру… путем замены ручных технологий и автоматизации процесса конечной обработки джинсов», как сообщила компания. (Новость была не единственная: в марте 2019 г. Levi’s осуществила первичное размещение акций на рынке.) Среди технологических инноваций Project F. L. X., широко внедренных по всей цепочке поставок Levi’s, есть и лазерные системы искусственного состаривания Jeanologia. В марте 2019 г. Силла сказал мне, что Uniqlo объявила о покупке полного процесса Jeanologia, PVH переняла безотходную технологию, а VF Corporation скоро перейдет на лазерное истирание денима на своих мексиканских фабриках.

«Вот оно, будущее джинсов», – заключил Берг.

Через неделю после того, как Пол О’Нил с восторгом показал мне селвидж, сотканный White Oak и окрашенный в Stony Creek, который он использовал для следующей винтажной коллекции Levi’s, Cone внезапно объявила, что 31 декабря фабрика закрывается. После ста с лишним лет ей оставалось работать всего десять недель.