Фашисты

— Если вы будете меня оскорблять, я напишу жалобу высшему руководству.

— Ха! У тебя нет свидетелей, онанист!

Вольский заметил Принца Альберта и указал на него пальцем.

— Вот мой свидетель.

— Этот? — прищурился Митрофанов.

Он расстегнул кобуру, достал пистолет, снял с предохранителя, передёрнул затвор, прицелился и выстрелил в пса. Принца Альберта разорвало на ошмётки.

— Зараза, — сказал участковый, разглядывая пистолет. — Теперь за патрон придётся отчитываться.

— Убийство — смертный грех, — напомнил Вольский.

— Да. И это тоже, — вздохнул Митрофанов. — Но только не тебе об этом судить.

— Я никого не убил.

— Пока.

— Пока?

— Время пришло.

Он отдал Вольскому пистолет. Тот приставил дуло к груди участкового, но вдруг увидел, что сжимает в руке окровавленную куриную лапу.

— Пиф–паф, — сказал Митрофанов и по–детски моргнул.

Вольский проснулся. За окном потихоньку светлело. Он посмотрел на Сашу. Лёжа на спине, с запавшими глазами и приоткрытым ртом, она напоминала покойницу. Вольский надавил ей на подбородок. Саша странно чавкнула, хрюкнула и проснулась.

— Доброе утро, любимая, — сказал Вольский.

— Доброе, — ответила она осторожно.

— Мне приснился волшебный сон.

— Ты поэтому меня разбудил?

— Не совсем. Мне показалось, ты уже неживая.

Саша молчала.

— Ты живая или притворяешься? Ответь, пошевели губами. Может быть, ты вообще всё время только притворялась живой?

Вольский сходил в прихожую и принёс поводок с ошейником. Принц Альберт увидел знакомые предметы и, радостно виляя изогнутым хвостиком, стал крутиться под ногами. Вольский пинком отшвырнул его в угол. Пёсик заплакал. А Саша молчала. Только очень внимательно смотрела, будто зверь из норы. Вольский швырнул ей поводок.

— Одевай.

— Одевай? — сказала она. — Правильно — «надевай». Коля, ты же филолог. Что с тобой?

— Закрой рот, дура, и одевай.

— На кого?

— Напяливай на себя. Пойдём гулять. Будешь хорошо себя вести, я даже разрешу какому–нибудь кобелю на тебя запрыгнуть.

Саша медленно вылезла из–под одеяла. Она была в ночнушке. Вольский указал на поводок.

— Это одевай, а это снимай. Пойдёшь голая. Трусы есть? В рот засунешь.

— Коля, ты болен, — сказала Саша. — Но я тебя вылечу.

Он успел обдумать её слова и даже приготовил ответную ухмылку. Но что–то промелькнуло в воздухе, и его левый глаз вспыхнул пульсирующей болью. Вольский попятился, оступился и рухнул на задницу. Саша надвигалась, потирая кулак и немножко морщась.

— Ты охуела? — сказал Вольский.

— Вставай, Коля.

Он неуклюже, по–лягушачьи прыгнул на неё, собираясь повалить, но Саша легко увернулась. Вольский пролетел мимо и тяжело грохнулся.

— Сука, — простонал он. — Лучше расскажи, как сосала у таксиста на заднем сиденье!

— Поднимайся, Николай.

Вольский подскочил, пошатнулся, попытался схватить её за волосы, но получил по зубам и отступил к окну. Рот наполнился кровью. Он выплюнул её вместе с передним верхним зубом.

— Фука, фто ты творис?

Саша шла на него, похожая на воительницу. Вольский забился в угол. От возбуждения и страха его слегка колотило. Левый глаз почти не видел. Его будто стиснули. Вольский подумал о ноже. Будь у него нож, эта сука… Что? Что бы он сделал? Зарезал её? Просто пригрозил? Додумать он не успел. Саша обрушилась как ураган, выбрасывая удары руками и ногами. Он будто попал под камнепад. Но закончилось всё быстро. Кто–то стучал по батарее и грозил вызвать полицию. Саша остановилась, оттащила Вольского на середину комнаты и поводком привязала его руки к ногам. Он смог приподнять ушибленную голову и простонать:

— Вы все против меня. Все меня ненавидите.

Саша с жалостью посмотрела на него и вышла из комнаты. Вольский представил, как она выбирает нож из кухонного набора, пробует большим пальцем режущую кромку, достаточно ли остра, и возвращается назад. Потом пилит ему горло, а Принц Альберт безумно визжит и лакает горячую кровь. Но Саша не возвращалась.

Через пару минут Вольский услышал её плач. Он становился всё громче. Потом Саша выла, как волчица, и ревела, как медведица. Вольский подёргивался, пытаясь развязаться. Пока у бабы истерика, он справится с ней, даже избитый. Но освободиться не получалось. Саша связала его на совесть. Пришёл испуганный мопс и стал осторожно лизать ему лицо. Вольский зашипел, оскалился и попытался его укусить. Пёс ловко отпрыгнул.

— Свинья! — сказал Вольский. — Перегрызи верёвку. У тебя же есть зубы!

Он вспомнил о своём выбитом и загрустил. Вернулась Саша и стала чем–то шуршать у него за спиной. Вольский выворачивал шею, чтобы посмотреть. Он ждал, что сейчас она схватит его за волосы, оттянет голову назад и чиркнет по горлу лезвием.

— Хочешь убить меня? — не выдержал он.

Саша не ответила.

— Тогда развяжи. Мне больно, холодно.

Вольский попробовал скулить.

— Я в туалет хочу.

— Ты и так уже обосрался, Коля, — ответила она.

И вышла. Но тут же заглянула обратно.

— Я помогу тебе. Я тебя в беде не оставлю.

— Сними верёвку, блядюга! Мне плохо!

Он заметил в руке у Саши смартфон.

— Ментов хочешь вызвать? Пойми, они тебя же и заберут. Это ведь ты меня избила. Кстати, почему ты такая сильная?