Фатерлянд

Кремового цвета стены сортира были испещрены надписями. Среди них выделялось стихотворение, аккуратно выведенное фломастером. Нобуэ бросилось в глаза слово «террорист», и он начал читать вслух низким рычащим голосом:

Знайте о сострадательном сердце террориста!
Преданного нацией, лишенного богатства.
Знайте, что мы едины,
Знайте, что те, кто ограбил нас и убил наших близких,
Не уйдут безнаказанными.
Месть уж близка…
Знайте, что сердце террориста разбито!

Читая, Нобуэ думал о том, что за идиот мог написать такое. Наверняка кретин, умудрившийся потерять свои сбережения. Чем больше Нобуэ думал об этом, тем смешнее ему становилось, и вскоре он уже раскачивался взад и вперед на стульчаке и вовсю хохотал. Смех шел откуда-то из внутренностей и, вырываясь наружу, сотрясал все тело. Пластмассовый сортир ходил ходуном.

Как только умственно отсталый президент США вынужден был признать провал своих попыток насадить демократию на Ближнем Востоке, доллар стремительно покатился вниз. Иена какое-то время росла, но вскоре последовала за долларом. Муниципальные и государственные облигации стали терять свое обеспечение, инвесторы обвалили курс иены, и в конце концов и иена, и фондовый рынок рухнули к черту. Та же судьба постигла и банки. Организации, вкладывавшие капитал в гособлигации, стали закрываться; возникший долг сразил наповал экономику. Дальнейшее падение иены вызвало дефицит топлива и продуктов питания, и уже открыто заявлялось, что нынешней зимой люди начнут умирать от голода и холода.

Нобуэ помнил весну 2007 года, когда премьер-министр и министр финансов, выступая по телевидению, слезно уверял, что есть только один способ спасти Японию: полностью прекратить работу всех банкоматов в стране. Последствия не замедлили сказаться. Была установлена максимальная сумма наличных, которые дозволялось снять с текущего или сберегательного счета, и людям пришлось обходиться крохами, способными удовлетворить лишь самые насущные жизненные потребности. Далее законодательно запретили свободный обмен иены на доллары и евро. Те, у кого сбережения были именно в этих валютах, сразу лишились возможности пользоваться своими вкладами. Налог с продаж тем временем продолжал неуклонно увеличиваться и вскоре достиг позиции в 17,5 процентов. Согласно скорбным увещеваниям министра финансов, это была неизбежная мера, чтобы предотвратить полное обесценивание иены и всеобщее банкротство. Иначе, как объяснял министр, иностранцы смогут скупить все национальные корпорации и землю, и Япония перестанет существовать как государство. Вскоре за этим началась дикая инфляция, и в результате граждане Японии потеряли до сорока процентов своих сбережений.

Тут уж обоим министрам, а лучше всему кабинету, имело смысл уйти в отставку. Когда доллар начал свое падение, Япония была крупнейшим держателем облигаций Казначейства США, но американцы не позволяли их продавать. Всячески обхаживая японское правительство, они одновременно продолжали проводить крайне высокомерную политику по отношению к своему кредитору. США подняли на тридцать процентов цену на зерно, что ударило по производителям крупного рогатого скота; цинично поставляли оружие в КНР — и в одностороннем порядке вели переговоры о ненападении с Северной Кореей. Неудивительно, что все японское общество — политики, СМИ, интеллектуалы и простой народ — быстро утратило свою привязанность к Штатам.

Это напоминало ситуацию, когда старый и верный пес не только лишается вдруг своей ежедневной косточки, но еще и получает хорошую трепку. Скрытая антипатия по отношению к недавнему союзнику быстро перешла в форму неприкрытой ненависти. Обнищав, Япония стала объектом презрения для своих соседей и продолжала двигаться к полному краху. В конечном счете дело было даже не в том, кто кому нравился или не нравился: Япония стала страной-изгоем. Брошенные на произвол судьбы Америкой, Европой и Азией, японцы замкнулись и озлобились.

Все больше политиков, при восторженной поддержке уличных толп, намекали о том, что Япония обладает почти сорока тоннами плутония. Ходили слухи, что производство ядерной бомбы уже началось. И, по всей видимости, это было правдой, так как благодаря технологии «замкнутого ядерного топливного цикла» можно было выработать весьма большое количество оружейного плутония.