Фацеции

Один из друзей спросил у Луиджи Марсили, что означают два острия на епископской митре. Марсили отвечал, что передняя означает Новый завет, а задняя — Ветхий, который епископы должны знать наизусть. «А что означают, — продолжал тот, — две полоски, которые свисают от митры до самой поясницы епископов?» — «То, что они не знают ни Нового, ни Ветхого», — сказал Марсили. Остроумный ответ и приложимый ко многим епископам.

149. Острота насчет Франческо Филельфо

В папском дворце, в кружке секретарей, где, как всегда, находились многие ученые мужи, речь зашла о распутной и грязной жизни этого негодяя Франческо Филельфо. Многие обвиняли его в целом ряде преступлений. Кто-то спросил, знатного ли он роду. Один мой земляк, милый и остроумный человек, сказал с самым серьезным видом: «Ну конечно, он блистает благородством, ибо отец его всегда носит по утрам шелковые одежды». Он намекал на то, что Филельфо — сын священника, ибо одежды, которые священники носят во время богослужения, большею частью шелковые.

150. Другая острота насчет того же Филельфо

Другой остряк прибавил: «Нет ничего удивительного, что внук Юпитера, подражающий деяниям предков, Филельфо похитил как новую Европу, так и нового Ганимеда». Говоривший намекал на то, что Филельфо привез в Италию, обесчестив ее сначала, греческую девушку, дочь Иоанна Хризолора, и увез с собою в Грецию некоего падуанского юношу, плененный его красотою.

151. О нотариусе, который стал сводником

В Авиньоне был нотариус, француз, хорошо известный папской курии. Он увлекся публичной женщиной, бросил профессию нотариуса и жил на средства, которые его подруга зарабатывала своим ремеслом. На первое января, день, которым начинался год, он надел новую одежду, на рукаве которой были вышиты серебром французские слова, означающие: «Все лучше и лучше». Ремесло сводника казалось ему более предпочтительным, чем его прежняя профессия.

152. Уловка некоего Петрилло для освобождения больницы

Кардинал барийский, неаполитанец родом, владел в Верчелли в Цизальпинской Галлии больницею, которая давала ему мало дохода вследствие производящихся там больших издержек на бедных. Кардинал послал туда одного из своих людей, по имени Петрилло, чтобы собрать деньги. Петрилло нашел больницу полной немощными и хворыми, на содержание которых уходили все тамошние средства. Тогда, облачившись в костюм врача, он пришел в больницу и, осмотрев язвы разного рода, которые были на больных, созвал всех и сказал: «Против ваших язв нет другого лекарства, как мазь из человеческого жира. Поэтому бросьте между собою сегодня же жребий, кто из вас должен будет, ради излечения остальных, быть брошен в котел и сварен живьем». Испуганные этими словами — ибо каждый боялся, что жребий падет на него, — больные один за другим убежали. Таким образом Петрилло освободил больницу от содержания этих нечистоплотных людей.

153. О звуке

В прежние времена, при папе Бонифации IX, в одной компании спорили, какой звук самый приятный и сладостный. Мнения высказывались разные. Лито д'Имола, секретарь кардинала флорентийского, того, который был настоящим кардиналом, сказал, что для голодного нет звука приятнее звонка. Ибо в домах кардиналов принято созывать живущих там к обеду и к ужину звонком. Когда звонок раздается с опозданием, а у некоторых аппетит разыгрался давно, его звуки доставляют голодным много удовольствия. Все нашли, что Лито прав, особенно те, кому опоздание звонка, зовущего к еде, было делом знакомым.

154. О сыне вельможи, которому отец приказал из-за его злого языка быть немым