Фатум. Самые темные века

Принц выскочил за баррикаду, мгновенно получил удар в грудь – такой силы, что едва устоял на ногах. Кираса выдержала, но синяк будет – на загляденье. Ольбрих видел, как эльф заново натягивает лук.

– Ян! – заорал Принц. – Ян!

Тунк! Следующая стрела отрикошетила от шлема, с визгом ушла в сторону. Рот наполнился кровью.

Ривиец взмахнул мечом. Сделал два шага вперед. Увидел, как эльфы протащили Яна волоком по всему мосту…

– Ольбрих, назад! – закричал. – Назад, кому сказал!

* * *

Он выдернул из плечевой пластины стрелу. Еще немного и… Чертовы эльфы. Ольбрих скривился, точно от зубной боли.

– Что? – Венемир почувствовал, как гулко стукнуло под сердцем. – Говори же! Ольбрих! Уснул?!

Принц перевел взгляд на Венемира.

– Они забрали Яна.

* * *

Самое трудное – угадать нужный час.

Солнце, пронизывающее воду. Горечь в груди. Гладкая, словно из зеленоватого стекла, воронка водоворота…

Над головой.

Надо постараться умереть быстрее.

Однажды в детстве Ян чуть не утонул. Водоворот затянул его в глубину, к песчаному дну; вода стала жесткой и упругой, прижала, придавила, словно мешками песка – не вырваться, не вздохнуть. Маленький Ян барахтался, теряя силы. Черные пятна перед глазами. Страх. Воздуха… нет. Воздуха нет. Воздуха…

Он собрался тогда. Вспомнил слова дяди, опытного пловца… Не сопротивляйся, вода сильнее тебя, ты будешь рваться наверх, она будет держать. Нужно уступить силе. Пойти за ней… Туда, где водоворот слаб. В глубину и ниже. Чтобы выжить, нужно утонуть, мой мальчик. Занырнуть до самого дна, туда, где сила воды слабеет, и дать водовороту пройти над тобой. Обмануть его. И только тогда, когда река унесет водоворот прочь, вынырнуть.

Главное – угадать.

Воздух в груди перегорал. Ян ждал, перед глазами плыли черные круги. Скоро наступит то мгновение…

Мгновение, чтобы вынырнуть.

* * *

Ян из последних сил рванулся вверх, к свету, к размытому кругляшу солнца.

– Я… – сказал он. – Не… больно.

* * *

Человек дернулся, выгнулся дугой… Обмяк. Лицо медленно разгладилось. В застывших глазах отражалось ясное голубое небо. Ни облачка.

Высокий эльф медленно опустил нож для разделки туши. Он так и не успел пустить его в дело.

– Cad a tharla dó?[21]

Эльф с мертвым глазом пожал плечами. За плечами у него висел дальнобойный лук и полный колчан стрел с серым оперением.

– Éalaigh sé, an dath mo chroí.

Высокий коротко кивнул:

– Cheangal air.

Одноглазый поклонился. Резко пролаял команду. Мертвому Яну затянули запястья веревкой, подергали узел – прочно. Затем потащили наемника волоком, как куль.

5. Эльф

Вторая Летняя война считается последним вооруженным столкновением, в котором эльфы и люди выступали как союзники. Неудивительно, что этот союз был направлен против других людей.

«Крах империи Некромантов», том 2

Время тянулось. Солнце палило так, что люди изнемогали, на сосновых бревнах, что пошли на строительство редута, выступила смола. Воздух над мостом разлился жидким стеклом.

На другой стороне, у эльфов, что-то происходило. Какое-то шевеление. После неудачной попытки штурма они отступили, унеся раненых и одного убитого, и до сей поры тянулось затишье.

– Что они там делают, а? Кто-нибудь знает? – Веселка извелась. Затем она что-то увидела, подалась вперед:

– Смотрите!

Стефан поднял арбалет, прицелился.

– Не стрелять! – приказал Венемир. По его щеке ползла капля пота. Стефан занервничал.

– Что ты видишь, Вена?

– Возможность.

– Чего? – Стефан повертел головой. – Какую еще «возможность»?

– Белый флаг, дубина, – сказала Веселка. – Они хотят вести переговоры.

* * *

Деревянный настил моста почти сгнил. Каменные перила обветшали. Покореженная временем и обстоятельствами каменная горгулья смотрела на пришельцев выщербленным взглядом.

Они встретились на середине – между правым и левым берегом. У парламентера, высокого эльфа, на совершенном лице виднелся уродливый шрам. Как ни странно, это только подчеркивало его красоту.

– Как твое имя, человек? – Золотистый тембр ласкал уши.

Венемир опустил древко, упер в доски. Белое полотнище лениво трепетало на ветру.

– Венемир из Гродниц. Могу я узнать твое? – Собственный голос показался ему хриплым и грубым.

Глаза у эльфа были сапфировые, словно драгоценные камни. И такие же неподвижные.

– Мемлах из Даль-Гуэлла, – ответил он наконец. – Если тебе это о чем-то говорит, обезьянка.

Венемир сжал зубы. Ответил ровно:

– О чем ты хотел поговорить, уважаемый Мемлах из Даль-Гуэлла?

– Зачем вам этот мост? – Высокий эльф смотрел насмешливо. – Поигрались – и хватит. Отдайте игрушку.

Чертовы эльфы. Венемир мысленно пожелал Мемлаху из Даль-Гуэлла сдохнуть поизощреннее.

– Мы для вас дети?

– А разве нет? – Эльф покачнулся на носках. – Если ребенок вдруг перестает слушаться, взрослый берет хворостину… Продолжать?

Венемир поморщился:

– Не надо. Не люблю сравнений. Тем более… дурацких.

Высокий эльф рассмеялся: