Фаворит

Мотивы преступлений дяди Джорджа теперь тоже были ясны. Сохранять прежний роскошный образ жизни при его доходах после войны было просто невозможно, и вместо того, чтобы заставить тетушку Дэб взглянуть в лицо действительности или хотя бы решиться на это самому, он за год-другой промотал большую часть своего капитала. На последние средства он купил фирму «Такси Маркони» и встал на преступный путь. Он руководил предприятием через Филдера и вряд ли когда-нибудь видел собственными глазами результаты своих жестоких приказов. Я сомневался даже, были ли его преступления для него самого более реальны, чем варварство примитивных народов, обычаи которых он изучал.

Полиция нашла отчеты за четыре года о доходах, полученных им от рэкета. Кое-где против фамилии владельца кафе или трактира стояло слово: «Убежден».

Отчеты о скачках были короче и содержали перечень сумм, назначения которых полиция не знала. Но один листок, озаглавленный «Джо Нантвич», был вполне понятен – список дат и сумм, самая маленькая из которых составляла сто фунтов. А внизу была подведена жирная черта со словами: «Счет закрыт», написанными красивым почерком дяди Джорджа.

Кэт уехала, и журналисты разошлись. Их развлечение кончилось.

– Вы готовы? – спросил я Лоджа. Я подсадил его в Мейденхеде, когда ехал сюда. Он кивнул, и мы пошли к моей машине.

Когда я счастлив, я езжу очень быстро. В тот день для меня не представляло затруднений держаться в рамках дозволенной скорости на всем протяжении извилистых суссекских дорог. И Лодж терпеливо выносил мое угрюмое молчание всю первую половину пути до Мейденхеда.

Наконец он сказал:

– Мисс Эллери-Пенн была очень полезна своему дяде. Все, что вы предпринимали, преследуя его, немедленно становилось ему известно. Неудивительно, что он был в курсе всех ваших начинаний.

Я давно сжился с этой мыслью. Но то, что ее при мне высказал кто-то другой, вызвало совершенно неожиданный эффект. Молния пробежала у меня по спине и ударила в мозг, и где-то в глубинах подсознания прозвучал тревожный сигнал.

Обе стороны дороги были покрыты кустарником и зарослями вереска. Я замедлил ход, свернул на обочину и остановился. Лодж вопросительно посмотрел на меня.

– То, что вы сказали… я хочу обдумать это, – объяснил я.

Он некоторое время ждал молча, потом спросил:

– Что вас тревожит? Дело закончено. Все ясно.

Я покачал головой:

– Есть еще кто-то.

– Что вы хотите сказать?

– Есть кто-то другой, человек, о котором мы не знаем. Какое-то доверенное лицо дяди Джорджа. – Несмотря ни на что, я все еще думал о нем как о дяде Джордже.

Лодж сказал:

– Филдер, управляющий, арестован. И все служащие «Л. С. Перта» тоже, хотя их потом освободили. Только два клерка имели какое-то представление о том, что происходило: один регулярно посещал скачки, другой был доверенным лицом в конторе. Они получали через Филдера инструкции насчет того, на каких лошадей принимать любые ставки.

– Джо придерживал лошадей задолго до того, как дядя Джордж подарил Кэт Поднебесного, и никогда раньше Кэт не интересовалась скачками. Кто-то другой, кто ходил на скачки, должен был работать на дядю Джорджа, – заявил я убежденно.

– Чтобы выбрать лошадь, Пенну понадобилась бы только утренняя газета и программа скачек, ему не нужно было для этого ходить на скачки самому. Ему не нужен был и сообщник на ипподроме, кроме собственного букмекера – Перта. У вас разыгралось воображение, – возразил инспектор.

– Дядя Джордж мало что понимал в лошадях.

– Может быть, он притворялся, – предположил Лодж скептически.

– Кэт говорила мне, что, насколько она помнит, он никогда не интересовался скачками. Рэкетом он начал заниматься четыре года назад и всего лишь год, даже меньше, занимался скачками. До этого у него не было причин притворяться. Стало быть, он действительно был полным невеждой во всем, что касается лошадей.

– Может, и так. Но ничего другого это не доказывает.

– У него должен быть свой человек на ипподроме. Как иначе он мог бы найти жокея, которого легче всего подкупить? – сказал я.

– Может быть, он обращался к нескольким, – заметил Лодж.

– Нет. Иначе об этом пошли бы разговоры.

– Он пробовал обратиться к майору Дэвидсону, – напомнил Лодж. – А это выглядит грубой ошибкой со стороны вашего мифического советчика.

– Да, – вынужден был согласиться я. – Однако есть одна или две вещи, о которых недавно было доложено дяде Джорджу без помощи Кэт. Она ничего не знала о них. Как вы это объясните?

– Какие вещи?

– Обрывок коричневой бумаги, например. Джо раструбил о нем в весовой на ливерпульском ипподроме. Кэт там не было. А через два дня Джо был убит. У кого нашли эту бумагу, вы знаете сами.

Лодж задумался.

– Кто-нибудь мог позвонить ей в воскресенье и мимоходом упомянуть об этом.

У меня мелькнула мысль о Дэне. Я сказал:

– Пусть так. Но это не показалось бы ей настолько интересным, чтобы специально рассказывать дяде Джорджу.

Почем знать?