Фаворит. Боярин

– Можешь не сомневаться. И я думаю, и Коленька с головой дружит. Мало того, еще и о тебе думает. За Трубецкого отдал, потому как знал, что сохнет он по тебе. Теперь вот к Ване отправляет, потому как ведает, что ты его любишь. И теперь оно вроде как не зазорно, чай, вдова. Да не смотри ты на меня так-то. То счастье только воровским быть может и никак иначе.

– Вот так, значит, вы решили.

– Коля решил, меня не спросив. А и спросил бы, я поддержала бы.

– А как Карпов причастен к гибели супруга моего? О том вы подумали?

– Не мог он, – убежденно возразила княгиня.

– Звучит как-то не очень.

– А ты с художником Елизаровым поговори да узнай, как Карпов искал убийцу князя. Сходи к братцу да попроси почитать письма, что пришли из Пскова. Глядишь, сама убедишься. И вообще, кроме обиды его тщеславию, та украденная победа иного вреда ему не несла. А вот гибель князя сразу на него указывает. Ваня же не тщеславен. Уж это-то ты должна знать.

– Допустим, ты права. Ну а как вы себе представляете, чтобы я… Я ить со своим Ваней счастливо жила. И двух деток в любви прижила, а не по долгу. Отгорело уж по Карпову сердечко-то. Угольки там одни.

– Ты с похмельем-то сталкивалась когда? – ни с того ни с сего вдруг поинтересовалась Ирина.

– Сама нет. С Ваней случалось порой.

– И как он с этим справлялся?

– Ну, когда совсем тяжко, так похмельную кружку вина выпивал, – все с тем же непониманием продолжала отвечать Лиза.

– И на ту кружку он ни глядеть не мог, ни вдохнуть запаха вина.

– Ну да, с души воротило, – подтвердила молодая мать.

– А как только выпьет, так и полегчает, и румянец на щеках, и в голове проясняется.

– И к чему это все?

– Да к тому. Ваня Карпов. Прими его как похмельную кружку. А там ляжет на старые дрожжи, глядишь, еще и захмелеешь.

– Все-то вам с братцем моим выдумывать, – выдергивая дочь из рук тетки, сердито буркнула Лиза.

– Ну, нет так нет. Да только мы ить счастья тебе желаем, дуреха. А там волю государя тебе все одно исполнять. Ну чего смотришь? Царь указ подписал, а он менять свои решения страсть как не любит. Так что с первопутком собирайся в дорогу.

Глава 11

Малой кровью…

Лиза стояла у окна в княжеских палатах и, баюкая Настю, смотрела на двор. Ничего особенного. Ставшая привычной за прошедшие годы картина с каменными и деревянными дорожками. Весна набирает обороты, а потому кругом молодая трава сочного зеленого цвета. На деревьях уже набухли почки и вот-вот пустят первый лист, плодовые деревья все в цвету.

С улицы донесся приглушенный рев толпы, отчего даже слегка вздрогнули стекла. Эка народ разобрало. Не иначе как приняли какое-то решение, и ратовавшие за него теперь радовались своей победе. Лиза не могла этого видеть. В Пскове все сделано по-особому.

Вроде князь, ну или княгиня, проживает в кроме, и вече проходит за его стенами на Соборной площади. А тем не менее ни вечевикам не увидеть князя, ни князю – вече. Потому как меж ними расположился собор, занимающий, почитай, все пространство от западной до восточной стены.

Наконец дочка насосалась материнского молока и вытолкнула своим язычком сосок. Поплямкала губками, зевнула, уподобившись котенку, и, не открывая глаз, легонько так вздохнула. Все. Верный признак. Настей овладел крепкий сон.

Ага. А вот и мамка подступилась. Впрочем, какая из нее мамка, коль скоро кормить не может. Ну не дал Господь Анюте подгадать с дитем так, чтобы вскормить и дочурку госпожи. А уж как хотелось-то. Но не судьба. Правда, Лиза и не подумала искать кого иного. Дочку она и сама выкормит. А преданнее и лучше воспитательницы, чем Анюта, для Настеньки не сыскать.

– Егор далеко? – спросила Лиза.

– На заднем дворе, со стрельцами плац топчут, – с готовностью ответила Анюта.

– Позови.

– Слушаюсь.

Лиза вновь бросила взгляд в окно. Интересно, что там сейчас происходит? Чему так обрадовались люди, что даже стеклам досталось? Оно, конечно, для княгини ходу на вече нет, и вовсе не потому, что она баба. Муж также ни разу не сподобился. Не должно князю там бывать, и все тут. Но сегодня один из вопросов, выносящихся на обсуждение, был важен для нее. Можно сказать, судьбоносен. Если все получится, как задумывалось…

– Звала, княгиня? – обозначив поклон, окликнул ее Егор.

В последнее время ему изрядно доставалось. Так уж случилось, что по прибытии в Псков княгиня в одночасье стала обладательницей серьезной суммы. И гадать, откуда могло взяться то серебро, не было никакой нужды. Тут в последние годы на подобные траты способен только один человек – Карпов. И какие он при этом преследовал цели, оставалось загадкой.

Ну вот какая ему выгода от передачи серебра на создание ее, Елизаветы, личной стрелецкой сотни? Мало того, еще оружием и снаряжением обеспечил по самую маковку. Стрельцов же набирал уже сам Егор, из псковичей. Хм. И опять же, из молодых крестьян. Ни одного из Пскова иль пригородов. Отчего именно так, десятник, а ныне сотенный Попов, пояснять не стал. Да и она не вмешивалась.

– Егор, ты с дружками своими встречался?

– Пображничали давеча, Елизавета Дмитриевна.

– И?