Фавориты Фортуны

– Лестно это слышать, Цезарь! – Луций Котта на мгновение оживился, затем поставил бокал с вином на стол и нахмурился. – Цезарь, тебе доверяет Марк Красс. Поэтому, может быть, ты развеешь мои опасения. Во многих отношениях этот год был спокойным – ни одной проигранной войны, казну впервые за многие годы перестало лихорадить. Проведена перепись всех римских граждан. Хороший урожай в Италии и провинциях. Между старым и новым в правлении установилось что-то вроде приемлемого равновесия. Если закрыть глаза на незаконность консульства Магна, то этот год и правда был хорошим. Когда я шел сюда по Субуре, у меня возникло ощущение, что простые люди – счастливее, чем были даже поколение назад. Я имею в виду тех, кто редко голосует и считает бесплатное зерно Красса серьезным подспорьем, увеличивающим их доходы. Согласен, они – не те, кто страдает, когда летят головы и льется кровь на Форуме, но общее настроение передается и им, хотя их собственные головы остаются вне опасности.

Помолчав, Луций Котта отпил вина.

– Думаю, я знаю, что ты собираешься сказать, дядя, но все равно говори, – сказал Цезарь.

– Это лето было замечательным, особенно для низших классов. Множество развлечений, щедрое угощение, которое еще можно домой захватить и накормить всю семью. Львиная травля в цирке, ученые слоны, гонки на колесницах, все фарсы и мимы, известные римской сцене, – и бесплатная пшеница! Смотр государственных коней. Проведенные вовремя выборы. Даже сенсационное слушание, после которого негодяй получил по заслугам, а Гортензий – пощечину. Чистые купальни в Тригарии. Меньше заболеваний, чем все ожидали, и никакого летнего паралича в Риме. Уровень преступности снизился! – Луций Котта улыбнулся. – И похвалить за это следует консулов. Народ их боготворит, заслуживают они этого или нет. Мы-то с тобой, конечно, знаем подноготную. Хотя нельзя отрицать, что они были отличными консулами, – законы они издавали, заботясь о спасении собственной шеи, но в остальном справились превосходно. И все же – и все же! – ходят упорные слухи, Цезарь. Слухи, что не все так мирно между Помпеем и Крассом. Что они не разговаривают друг с другом. Что когда один должен присутствовать где-то, другой отсутствует. И меня это беспокоит, потому что, я считаю, слухи обоснованны. Мы, люди высшего класса, должны дать простому народу хоть один хороший год.

– Да, слухи достоверны, – серьезно подтвердил Цезарь.

– Почему?

– Главным образом потому, что Марк Красс переплюнул Помпея, а Помпей не выносит, когда кто-то превосходит его. Он думал, что после фарса с государственными конями и игр, проведенных по обету, он будет всеобщим героем. Затем Красс обеспечил народ на три месяца бесплатным хлебом. И продемонстрировал Помпею, что тот – не единственный человек в Риме с огромным состоянием. Так что Помпей отплатил тем, что вычеркнул Красса из своей жизни – как консула и как человека. Он должен был, например, сказать Крассу, что сегодня состоится заседание сената. Да, все знают, что в сентябрьские календы сенат всегда собирается, но его созывает старший консул. Именно он должен об этом известить своих подчиненных.

– Он известил меня, – сказал Луций Котта.

– Он известил всех, кроме Красса. А Красс понял это как прямое оскорбление. Поэтому не пришел. Я пытался его урезонить, но он отказался уступить.

– Черт возьми! – вскрикнул Луций Котта, с отвращением откидываясь на ложе. – Эта пара разрушила то, что должно было сделать нынешний год лучшим из тысячи!

– Нет, они ничего не разрушат. Я им не позволю. Но если мне и удастся восстановить мир между консулами, то это ненадолго. Так что я подожду до конца года, дядя, и возьму в помощь несколько Котт. В конце года мы заставим их публично помириться, что вызовет у всех слезу. Таким образом, в последний день года мы получим exeunt omnes, и все будут радостно орать во все горло. Плавт гордился бы такой концовкой.

– Ты знаешь, – сказал Луций Котта задумчиво, приподнимаясь на ложе, – когда ты был мальчиком, Цезарь, в моем каталоге римлян я определил тебя как движущую силу. Как говорил Архимед: «Дайте мне точку опоры – и я переверну мир!» Так я представлял тебя, и потому огорчился, когда ты стал фламином Юпитера. Когда же тебе удалось избавиться от этой должности, я вернул тебя на то место, которое ты занимал в моем перечне. Но все вышло не так, как я думал. Для такого молодого человека ты слишком хорошо известен на многих уровнях – от сената до Субуры. Но не как первичная движущая сила. А как таинственный советник при восточном царском дворе. Ты вершишь историю, но позволяешь другим пожинать славу. – Котта покачал головой. – Мне это кажется странным!

Цезарь слушал, сжав губы; на его щеках обычно цвета слоновой кости горел румянец.