Федеративные идеи в политической теории русского народничества

Обычно Лавров избегал параллелей между развитием личности и развитием общества, здесь же сравнение появилось только потому, что различие никак не сказывается на побуждениях к заключению договора. В приведенной цитате отражено также основное содержание договора – обмен услугами и обязательность этого обмена в будущем. Итак, договор заключается тогда, когда, осознавая ограничения своей силы и своего бессилия и исходя из заботы о будущем, личности добровольно обращаются друг к другу за помощью.

(Заметим, что активная воля личности, свобода и добровольность ее действий, способность прийти на помощь также являются особенностями понятия «личность» у Лаврова. Сравнивая

концепции личности у Лаврова и Фейербаха, В.М. Новиков подметил: «Личность у Фейербаха абстрактна, вне жизни общества; личность у Лаврова конкретна, революционна, деятельна, связана с массами»[255].)

Истинным содержанием договора является обмен – либо в настоящее время, либо в будущем, иногда вплоть до прекращения существования одной из сторон. И с момента заключения договора обе стороны обязаны выполнять его в дальнейшем. Такова, по Лаврову, истинная идеализация договора.

Однако заключение договора порождает две новые проблемы.

Первая касается содержания договора. Заключение договора обычно подразумевает обмен услугами в будущем. Но может ли сегодня личность знать, чего она захочет потом? И уж тем более может ли сегодняшнее поколение быть выразителем интересов будущих поколений? Кроме того, услуги при обмене необходимо как-то уравнять по их ценности: «В сущности, договор есть принцип только экономический, так как чисто количественное сравнение услуг возможно лишь в сфере, где есть математические величины, а из общественных явлений лишь экономические нашли для себя меру в стоимости»[256]. Немало и ситуаций, когда услуги «не подлежат вовсе оценке или невознаградимы никакою ценностью». В результате сфера употребления договора становится очень ограниченной. При этом Лавров указал и на возможность прогрессивного применения договора: «На договор приходится смотреть как на оружие против обмана, против притеснений. Но оружие подобного рода нужно в прогрессивном смысле лишь для обеспечения слабого против сильного, потому что сильный уже своею силою обеспечен от обмана и притеснения. <…> Поэтому договор является прогрессивным началом лишь в том случае, когда он ограждает слабейшего от произвольного изменения ценности со стороны сильнейшего»[257].

Вторая проблема касается мер по соблюдению выполнения договора сторонами, которые его заключили. Здесь и возникает уязвимость договора, которая способствует появлению закона. Закон не касается содержания договора, он лишь гарантирует обязательность его выполнения. Сам же закон порождает новую проблему – принудительность для всех, включая тех, кто не хочет заключать или не может оценить договор. Таким образом, закон не только имеет неустранимый недостаток, он еще и опасен, будучи только лишь инструментом принуждения. Закон как общественная форма оказывается гораздо хуже договора, но именно он лежит в основе государства!

По Лаврову, история образования государства выглядит следующим образом: «Пока люди живут вместе, преследуя экономические, нравственные и умственные цели, которые каждый может изменять свободно или даже отступаться от них, не опасаясь никакого принуждения, до тех пор люди состоят в общественной связи, чуждой всего юридического и политического. Как только они вступают в договор, обязательный для договаривающихся, то их общество вступает в новый фазис жизни. Оно связано только юридически, если принудительная сила, наблюдающая за исполнением договора, принадлежит лицам, в договоре не участвующим. Оно становится политическим, когда в среде самого общества образуется власть, обязывающая членов общества к исполнению договора. Политическое общество становится государством, когда договор, обязательный для членов, в него вступивших, оно обращает в обязательный и для лиц, никогда не спрошенных об их согласии или соглашающихся на него лишь из опасения личного вреда в случае сопротивления ему»¹.

Таким образом, недостаток формы договора и опасность формы закона оказались введенными в форму государства. Ход истории человечества лишь подтвердил скрывавшиеся в таком «наследстве» угрозы. Вследствие того, что большинство людей не принимали участия в процессе заключения договора, массовое недовольство им стало неизбежным. На личностном уровне такое недовольство оборачивается эмиграцией, на групповом уровне – появлением оппозиционных партий, на территориальном уровне – возникновением сепаратистских движений. То есть в теоретическом смысле государство как общественная форма противоречиво и шатко изначально.