Фэй. Сердце из лавы и света

– Фред… Эм… – внезапно Гюнтер стал очень грустным. – К сожалению, это невозможно. Он… он только что уехал.

– Уехал? Куда это? – я сверлила его взглядом, потому что не верила ни единому его слову.

– В Норвегию.

– Тогда позвони ему. У него должен быть сотовый. В конце концов, у тебя же он есть.

– О, Фэй! – Гюнтер громко вздохнул. – Ты действительно поверила этой истории? Нет никаких великанов-защитников. А Фред все еще в эльфийском мире. Я просто сказал тебе это, чтобы ты не удивлялась, почему я продолжаю гоняться за тобой.

Чертов тупица!

– И зачем ты это делаешь?

– Я рассказывал тебе, что эльфы плохо ко мне относятся. Это потому, что я совершил ужасную ошибку восемнадцать лет назад, – ответил Гюнтер, а его лоб сморщился, и он стал похож на таксу, – и что есть некоторые, кто считает, что это моя вина, что сердце лавы исчезло. Я хотел исправить свою ошибку. Вот для чего ты мне нужна.

– Потому что ты слишком мал, что даже не дотягиваешься до ветки?

Гюнтер размял руки.

– Нет, зачем тогда придумали лестницы? Я подумал, что тебе будет очень легко украсть кулон своей матери, если ты поймешь всю картину.

Я прислушалась.

– Все это время ты знал, что сердце у нее?

Гюнтер неуверенно кивнул.

– Тогда почему ты солгал мне? Почему ты не сказал мне, что кулон мамы – это сердце лавы? – мне захотелось его ударить.

– А ты бы мне поверила?

Я промолчала.

– Видишь! Эрла мне сразу сказала, что ты бы мне не поверила. Вы, люди, ужасно скептичны, можете говорить много, но в любом случае верите только в то, что видите.

– Эрла? – я впервые слышала это имя. – Кто это?

– Она хозяйка бузины и богиня жизни и смерти, – торжественно сказал Гюнтер. – Эрла невероятно сильна и умна.

Он хотел меня обмануть!

– Если эта Эрла такая могущественная и всезнайка, она может в кратчайшие сроки заполучить для нас сердце, верно?

Он покачал головой.

– К сожалению, нет. Потому что Эрла может только помогать людям. На свою судьбу она влиять не может. Вот почему она посоветовала мне ничего тебе не рассказывать. Но теперь пришло время услышать всю правду. Я приведу тебя к нему.

– К кому? – почему этот парень всегда говорит загадками?

– А к кому еще? К твоему отцу, конечно же.

– Ты знаешь моего отца? – Мое сердце екнуло, и все другие вопросы, которых было безумно много, мгновенно растворились. Он знал моего папу! – Кто он? Я встречала его раньше?

– Скоро ты сама все увидишь.

– По крайней мере, скажи, как его зовут!

Но пухлый рот Гюнтера оставался на замке.

Лишь с трудом мне удалось успокоиться, чтобы написать маме записку, помимо всех мессенджеров, где я уже просила ее связаться со мной, как только она вернется, и мы отправились в путь. Сначала перешли зеленый мост.

– Он у Лаурина? – спросила я, когда поняла, что Гюнтер направляется к водопаду.

Гюнтер кивнул.

– А теперь расслабься уже, ты, истеричка. Нужно потерпеть еще несколько минут, или для тебя это совсем сложно?

Да! Я же увижу своего отца! Я так долго ждала этого момента. А что, если он мне сразу не понравится, как Карлссон? Он вообще знал, что я приду? В моей голове крутилось множество вопросов.

Когда мы стояли перед крохотным деревянным домиком и Гюнтер стучал кулаком в красную дверь, я была на грани потери сознания.

Я услышала движение стула, затем шаги, приближающиеся к двери. Мое сердце билось так сильно, как будто оно хотело пробить мне грудь и убежать галопом. Лаурин открыл нам дверь.

– План Б вступает в силу. Ворон снова влюбился, и теперь мы потеряли твою Юлиану из виду, – сказал Гюнтер вместо приветствия и протиснулся мимо него в дом.

Лаурин побледнел.

– Но я же просил его не отходить от нее больше чем на метр, пока я наконец не поговорю с ней, черт возьми!

– Почему ты всегда все делаешь в последний момент?

– Когда я должен был это сделать? Элрик посадит Хельмутсона и его приятелей мне на шею, если я подойду к ней ближе, чем на пять метров. Ты же знаешь, он ждет не дождется снова затащить меня в свой полицейский участок.

– Все в порядке. Ты прав. За решеткой ты был бы менее полезен, чем на свободе.

– Думаешь, она с Элриком?

Гюнтер покачал головой.

– По словам твоей дочери, он сам ее ищет.

* * *

Почему они вдвоем были против того, чтобы мама сейчас была с Карлссоном – он же ее клиент, в конце концов. Стоп. До меня дошли слова Гюнтера.

– Ты имеешь в виду Лаурин… мой… – я сделала паузу и подумала, уместно ли в этой ситуации начать истерить. – Ты мой отец? Неужели это правда?

Лаурин кивнул.

– Надеюсь, ты не разочарована, – мы посмотрели друг на друга, и в следующий момент я бросилась в его объятия.

Из моих глаз хлынули слезы, когда он нежно поглаживал мои волосы. Я рыдала в его свитер, который, как и его парка, пах землей. Лаурин был моим отцом! Я втайне желала этого с момента нашей встречи. И не только потому, что мы оба ненавидели математику. Он был высоким – кончик моего носа едва доходил до его ключицы, и он любил книги и животных. Я не могла и мечтать, что сразу же полюблю своего папу так сильно. Потом я поняла кое-что еще и подняла голову с его плеча.

– Но ты же эльф, – сказала я потрясенно.