Фея страшных снов

Мягкая пушистая зелень тонких веточек и листьев, крупные головки цветов с трогательными черно-желтыми серединками, легкая золотистая лента, прячущая влажный хлопок, продлевающий цветам жизнь… Действительно, такой букетик очень украсит платье!

– Да как же, ошиблись! – возразила Магда, – дама Вы у нас одна, и Корпус на всю столицу один. Вот, смотрите, тут и записка есть.

Александрина с облегчением взяла карточку, надеясь убедиться, что очаровательные цветы попали к ней по ошибке. Нет, на карточке стояло ее имя, а вместо подписи – буква «О». Не успела девушка приколоть букетик к плечу, как в дверь снова постучали. Магда отворила, удивленно что-то спросила и вернулась с еще одной бутоньеркой. На сей раз, букетик состоял из одной нежно-сиреневой розы и нескольких тоненьких веточек мелких белых цветочков.

– Здесь тоже карточка, госпожа Роден, – прибавила прачка, протягивая девушке коробочку с цветком.

На карточке вместо подписи стояла буква «К».

Пришлось задуматься, как распределить цветы. Роза покрупнее, ее можно прикрепить к лифу платья, а фиалками украсить прическу… Третий стук в дверь заставил женщин подпрыгнуть. Служанка с непередаваемым выражением лица открыла и вернулась к зеркалу с букетиком нежнейших ландышей! В этот раз даритель не потрудился подписаться даже буквой, на карточке было только имя Александрины.

Прическу пришлось переделать, а к розе добавить фиалки и ландыши, чтобы не обижать неизвестных дарителей. Лину пугало такое внимание, хотелось оставить все цветы в комнате, но Магда предположила, что в этом случае поклонники могут обидеться.

– Что ты, – отмахнулась девушка, – у меня нет поклонников. Вероятно, это кто-то из преподавателей меня пожалел.

– Ох, госпожа, молоденькая Вы еще, – покачала головой прачка, – да ведь весна только началась! Цветы сейчас дороги, а уж розы и подавно! Кто ж так будет тратиться ради любезности? Прислали бы веточку зелени какой тепличной, да и все. А тут и упаковано все красиво, и карточка, явно, из дорогой цветочной лавки.

Александрина только вздохнула, признавая правоту служанки, потом подхватила легкую шаль, собственноручно связанную из шелка-сырца, и поспешила выйти. Ей предстояло следить за порядком в зале и, по возможности, подсказывать кадетам правила поведения.

* * *

На деле подсказывать никому не пришлось. Сопровождающие девочек дамы Александрину не узнали, впрочем, благодаря искажающему заклинанию, она тоже затруднилась бы назвать их по именам, зато кадетов и офицеров видела хорошо. Юноши встречали девушек в просторном холле, выстроившись в шеренгу. Юные леди вошли-впорхнули, шурша еще укороченными, но уже вполне взрослыми бальными платьями, легкими накидками, шляпками, веерами…

Кадеты по приказу дежурного офицера дружно щелкнули каблуками, склоняя головы в приветствии, девушки так же синхронно выполнили книксен и вслед за наставницами поспешили за колонны, чтобы оставить накидки и шляпки, расправить оборки, покусать губы, в общем, приготовиться к торжественному вступлению в бальный зал.

Пока шло приветствие, Александрина пристально смотрела на юных леди, с сожалением замечая, что у многих без ее постоянного внимания страхи подросли, а кое у кого завелись и новые. Что ж, в ее силах сократить их количество прямо сейчас! Несколько жестов, несколько мысленных приказов, и веселье девушек стало более спокойным. Кадетов тем временем подвели к бальному залу и выстроили в колонну, но не по росту, а в разнобой, чтобы не поощрять танцы с одними и теми же юными леди.

Девушки выпархивали из дверей и становились в пары для полонеза. Торжественное шествие по залу открывало бал, давало возможность выровнять взволнованное дыхание и рассмотреть убранство, над которым на этот раз трудились сами кадеты.

Поскольку бал был весенний, зал украшали зеленые ветви с бумажными цветочными розетками – настоящие яблони и вишни обрывать никто бы не позволил. Отдельного внимания заслуживали красивые виньетки, выписанные одним из кадетов на транспаранте, объявляющем бал. В целом довольно скучное белое помещение с простыми деревянными полами, благодаря этим усилиям и магическим огонькам выглядело нарядно и даже празднично.

Традиционно в первой паре шел преподаватель танцев с одной из воспитательниц, но в этот день мосье Лазарю не было в Корпусе, а полковник Олдстоун, оставленный старшим дежурным, не чинясь, подхватил под руку, увлекшуюся разгоном страхов Александрину.

– Господин полковник, Вам следовало пригласить даму из Школы, – прошипела девушка, подчиняясь сильной мужской руке и звукам музыки.

– Я скажу дамам, что ошибся, ведь в Корпусе никогда не служили женщины, тем более такие очаровательные! – усмехнулся мужчина.

Лина пообещала себе, что непременно наступит полковнику на ногу. Несколько раз!