Фейк. Как ложь делает бедных и средний класс еще беднее

Глава 13 Ученик бога. Тщательно выбирайте учителей

«Говорит „Янки-Танго-96“. Мы терпим бедствие! У нас отказ двигателя! Идем на посадку».

В момент отказа двигателя наш вертолет

барражировал по овалу в зоне ожидания примерно в миле от вертолетоносца на высоте 500 метров. Мы ждали, пока сядут тяжелые транспортные вертолеты. Наша маленькая одномоторная машина была перегружена. Очень перегружена. На борту находилось пять человек, шесть пулеметов, коробки с боеприпасами и две внешние подвески с 18 ракетами.

Когда меня спрашивают, может ли лететь вертолет при отказе двигателя, я отвечаю: «Да, как камень».

Благодаря годам тренировок, в ходе которых каждый день отрабатывались всевозможные экстренные ситуации, включая выход двигателя из строя, я инстинктивно наклонил нос вертолета вниз, в сторону океана, хотя все во мне кричало: «Тяни ручку на себя! На себя! На себя! Добавь тяги! Тяги!» Но если бы я потянул ручку управления на себя и прибавил газ, мы бы все погибли.

Вертолеты не умеют планировать, как самолеты. Когда двигатель выходит из строя, машина плавно скользит вниз и времени на раздумья нет. Экипажи вертолетов не снабжаются парашютами. При отказе двигателя вертолет просто падает вниз. Вот почему в ходе каждого полета мы отрабатываем учебную ситуацию, намеренно выключая двигатель. Могу заверить вас, что это страшно, даже если мы знаем, что в любой момент можем вновь его запустить.

В каждой такой учебной ситуации мы сбрасываем газ, опускаем нос вниз и смотрим смерти в лицо.

Вертолетчики повторяют, словно мантру:

Тот, кто задирает нос, пытаясь отвернуться от смерти, погибает.

Тот, кто опускает нос, глядя смерти в глаза, выживает.

Как и предписывал конус обучения, мы годами раз за разом репетировали отказ двигателя. В тот день нам пришлось «сдавать выпускной экзамен» по-настоящему.

Как только двигатель затих, остальные члены экипажа – два стрелка и командир боевой группы – принялись в соответствии с программой тренировок сбрасывать с вертолета пулеметы, ракеты и боеприпасы. Нас хорошо подготовили. Теперь предстояло доказать это на деле.

Времени для паники не было. Падение с неба происходило в тишине и как бы в замедленном темпе. Нас всех охватило спокойствие, как только шум и суматоха за пределами вертолета стерлись из сознания.

Выход из собственного тела

Пилотируя мертвый вертолет, я будто внезапно оказался в каком-то новом измерении. Позднее я узнал, что этот феномен называется выходом из тела. В некоторых духовных практиках его также называют наблюдением со стороны.

Время словно исчезло. Казалось, нет больше ни прошлого, ни будущего. Осталось только настоящее. Только «здесь и сейчас». Я «наблюдал» за собой и экипажем словно со стороны. Я мог «видеть» заднюю часть своего шлема и шлема второго пилота, стрелков у себя за спиной, пролистывавших аварийную памятку. Вдали я видел вертолетоносец, другие корабли флотилии и бескрайний океан внизу. Я находился вне своего тела и вне времени. Вместо страха я ощущал покой, сопереживание и любовь к себе и членам экипажа, а вертолет тем временем в режиме авторотации опускался к поверхности океана, где нас, возможно, ждала смерть.

Вся эта картина была абсолютно нереальной, будто не из этого мира.

Финальная часть падения прошла как по учебнику. Не было ни паники, ни страха, только спокойное ощущение текущего момента вне времени. Прежде чем вертолет коснулся воды, я наконец-то приподнял нос, дав машине возможность немного поскользить над водой. Вертолет теперь глядел в небо, и только лопасти нарушали тишину, со свистом рассекая воздух. Замедлив таким образом скорость, я вновь наклонил нос вперед, чтобы выровнять вертолет, и перед самым касанием воды изменил угол установки лопастей вращающегося по инерции винта. За счет этого вертолет на какой-то миг завис и мягко опустился в океан.

Едва коснувшись воды, машина завалилась на правый бок, лопасти врезались в воду, разнося на куски двигатель и трансмиссию. Вертолет начал тонуть почти с такой же скоростью, с какой падал.

Нас, всех пятерых, спасли через четыре часа, выслав за нами моторную лодку. Плавать четыре часа в воде, кишащей акулами, было не менее страшно, чем две минуты падать с неба.

В ходе последовавшего разбора полета и расследования происшествия я ничего не стал рассказывать о выходе из тела ни начальству, ни своему экипажу. В то время все это было за пределами моего понимания и я предпочел промолчать.

Поиски учителей

Как уже было сказано выше, по возвращении из Вьетнама в январе 1973 года меня определили на Гавайи, где я должен был дослуживать оставшееся до окончания контракта время. С авиацией пора было прощаться, и я, подобно трем мудрым волхвам, отправился на поиски очередных учителей.