Фейки об СССР. Исторические ошибки VIP-персон

Что же получается? При Петре по его прямому указу бросают гнить, а то и просто ломают прекрасные корабли, которым плавать и плавать, уничтожают два превосходных флота. Из сырого леса, наскоро, стали строить другие — под руководством иноземных специалистов. Но когда построили новые суда, то оказалось, что мореходными качествами прежних кочей они вовсе не обладали. Россия, русское Поморье, навсегда потеряли свой приоритет в северных морях, своё «ноу-хау», позволявшее им уверенно конкурировать с любыми иноземцами на Севере. А флот каспийских бусов так и не восстановили — иностранцы попросту не умели строить такие большие и надёжные суда.

«О русском пьянстве, лени и жестокости», 2008 г.

В работах М.И. Белова «Арктические плавания и устройство русских морских судов в XVII веке» и Е.В. Вершинина «Дощаник и коч в Западной Сибири (XVII в.)» тема разобрана досконально, с опорой на первоисточники. Водоизмещение даже самых крупных двухмачтовых кочей не дотягивало и до сотни тонн. Их действительно можно сравнить с малыми каравеллами Колумба, «Ниньей» и «Пинтой», но его флагман — как минимум 200-тонная каракка «Санта-Мария», была много крупнее. Да и вообще сравнивать мелкие промысловые суда с боевыми кораблями, несущими многочисленную артиллерию, столь же нелепо, как предлагать перевооружить российский военный флот рыбацкими сейнерами.

Каспийские бусы подробно описаны в работе главы голландской Ост-Индской компании и мэра Амстердама Николааса Витсена «Старинное и современное судостроение и судовождение», опубликованной в 1700 году. Каспийские бусы в них упоминаются как чисто грузовые суда, водоизмещением 30–40 ластов (считая один ласт за 1920 килограммов — 57,6—76,8 тонны). То есть это маленькие торговые корабли, которые могут в лучшем случае отбиться от струга кого-нибудь из подельников Стеньки Разина.

Справедливости ради отметим: одно судно, по водоизмещению сравнимое с гигантами Мединского, у Витсена упоминается как 1300-ластовый монстр, именуемый насадом. Посудина водоизмещением без малого 2496 тонн — это и вправду очень много. Однако из дальнейшего описания следует, что речь идёт о речном судне, с трудом ходящем против течения и предназначенном исключительно для перевозки соли из Нижнего Новгорода в Астрахань, да и той бравшем всего 100 тонн. Такая грузоподъёмность соответствует водоизмещению, только если предположить, что господин Витсен случайно приписал к количеству ластов лишний нолик.

Победить на подобных каракатицах вражеский флот можно, только если при их виде супостат помрёт со смеху. Поэтому славные виктории Мединскому приходится срочно выдумывать. В реальности Григорий Касогов хоть и осаждал Азов в 1673 году, однако так его и не взял и, следовательно, никакой дороги к морю не открыл.

Самой крупной морской, а реально речной победой флота Московского царства в допетровскую эпоху стал разгром флотилии Астраханского ханства в 1554 году. При желании можно ещё вспомнить захват трех шведских кораблей воеводами Иваном и Петром Ушатых в 1496 году, но были то военные или торговые суда, из летописи не ясно. Азов взял именно нелюбимый Пётр Алексеевич, да и победы над регулярными эскадрами шведов имели место именно в его царствование. В трёх наиболее известных сражениях — Гангутском, Эзельском и Гренгамском русские, потеряв всего две галеры, захватили один линейный корабль, пять фрегатов и одиннадцать других кораблей. Полувоенные и капёрские суда московских царей в боях с европейцами подобных успехов никогда не достигали.

У острова Эзель 24 мая 1719 года победили не галеры, а именно парусники. Линейные корабли «Девоншир», «Портсмут», «Рафаил» и «Ягудиил» под командованием капитана Наума Сенявина атаковали шведский линкор «Вахмейстер», фрегат «Карлскрона Вапен» и бригантину «Бернгардус». В бою погибло 9 русских и 50 шведов, и все вражеские корабли с 391 членом экипажа на борту спустили флаги. Председатель Российского военно-исторического общества Мединский победу у Эзеля не упоминает и, скорее всего, вообще о ней не знает.

Кроме того, он не понимает, что галерный флот, переходя к шведскому побережью по открытому морю, нуждался в прикрытии корабельного. Линейные корабли и фрегаты требовались срочно, потому их и строили из сырого дерева. Точно так же поступали на полтора века раньше, во время войны за независимость от Испанской империи, главные учителя Петра в морском деле — голландцы. Их корабли точно так же гнили, но перед этим обеспечивали количественное превосходство над флотом Испании и побеждали.

В оправдание Мединского можно предположить, что, возможно пассаж о разрушении флота он не писал. Уж больно заверенные его фамилией строки напоминают фрагмент из книги историка Андрея Буровского «Пётр Первый — проклятый император».