Фэйри — время перемен

— Давай, — кричу Еве. Не то, что мне нужна помощь, но опыт в таком деле лишним не будет. Жена подлетает и начинается рубка в четыре клинка. Лицо сосредоточенно, глаза горят, ноздри раздуваются, губы плотно сжаты. Она очень сосредоточенна и внимательна, понимая опасность такой схватки.

Наконец, на земле остаются лишь тающие останки Тварей.

— Мы справились, — кидается она мне на шею с девчоночьим визгом. Целует и кажется, что готова к разложить меня прямо тут же. Осторожно обнимаю и плавно, но достаточно быстро перевожу общение на более нейтральное. Наконец отстраняю слегка и взглядом показываю на огров, постепенно приближающихся в нашу сторону.

Да, создание Призрачных Гончих заметно их ослабило, но врагов не менее шести и таких вот сюрпризов они могут преподнести ещё десяток. Снова начинается гонка со смертью и постепенно нас загоняют. Сражение с духами и призванными тварями, убит один из огров, но и наши силы на исходе.

Начинаю читать молитву Огню — как воплощению стихии, так и всем богам, которые как-то к нему причастны. Всё — нас ждёт смерть, но только огонь поможет «уйти» так, чтобы не попасть к ограм. Гореть придётся живьём… К счастью — недолго.

Несмотря на понимание, что Смерть уже ждёт нас, тянем время до последнего. Нет, надежды не осталось, просто ТАМ могут спросить — а всё ли вы сделали для спасения?

Сзади скала с отрицательным углом, спереди огры. Они приближают — только вблизи они смогут сожрать души. Начинаю взывать к Первозданному Огню и… слышу топот. Из-за поворота вылетают тяжёлые катафракты в рунных доспехах[72]. Боевые единороги[73] мчались, наклонив головы. Из-под массивных копыт летели комья земли.

— Барра! — И длиннющие копья вонзаются в огров. Двое из них сразу же падают замертво, оставшиеся беззвучно раззевают пасти и кидаются на кавалеристов, размахивая длинными лапами. Катафракты бросают копья и выхватывают боевые кирки. Ну да, разумно — таким оружием можно пробить и огра.

— Держи спину! — Кидаю Еве и стелющимися прыжками лечу в бой. Нна! Короткий выброс Силы и у одного из чудовищ подламывается нога. Ближайший рыцарь тут же спрыгивает (!) со своего единорога с тяжёлым полуторником прямо на тушу и начинает вонзать меч в спину Твари, как-то по мясницки хэкая.

Оставшиеся катафракты пытаются зацепить уже раненных чудовищ, не попав под ответный удар.

— Право-лево! — Скороговоркой кричу жене и дополняю слова жестами. Та кивает и мы наносим удар по ближайшему огру — правая нога, левая. Тот шатается, но не не падает, размахивая вокруг лапищами.

Прыжок, короткий взмах сабли и щиколотка противника окрашивается кровью. Беззвучно раззевается вонючая пасть и и он падает на спину. Добивают огров уже без нас — силы потрачены почти полностью.

Практически тут же появляются новые действующие лица — лёгкая кавалерия и целый отряд магов и шаманов. Они спрыгивают с коней и буквально сходу одни начинают чертить сложные схемы, другие кружиться в танце и стучать в бубны, третьи каменеют на месте, работая с Силой. Всё… Мы спасены.

К нам с Евой приближается предводитель катафрактов, на ходу снимая тяжёлый шлем. Лицо немолодого воина испещрено шрамами, один из клыков выбит, а зеленоватая от природы кожа посерела от жуткой усталости.

— Вы как, амиго? — Озабоченно спрашивает он.

— Нормально. В смысле — души целы, — вяло отвечаю ему.

Снимает латную перчатку и протягивает руку.

— Я Хавьер, — командор Рыцарей Пречистой Девы.[74]

Глава двадцать седьмая

После того боя лечились мы почти неделю — последствия схватки с духами, пытающимися в нас вселиться. Некоторые попытки были относительно удачными (для них, разумеется), но вот для нас это обернулось весьма неприятными процедурами. Пакости этой было множество разновидностей и соответственно — каждая требовала своего лечения. Как правило — весьма болезненного. Впрочем — мы не жаловались, поскольку просто выжить после схватки с ограми, сохранив целостность души[75] и относительную целостность тел — уже колоссальное везение.

Мехико оказался центром империи по типу Священной Римской Империи Германской Нации — то есть достаточно рыхлым образованием и нужно сказать — достаточно интернациональным. Собрана она была по тому же принципу, что Республика Сарматия — то есть у каждого народа есть свои отдельные города-государства и свои представительства в столице. В данном случае были ещё и кварталы — сравнительно небольшие.

В общем — сегрегация[76]. Дружить или там заниматься бизнесом/политикой никто особо не мешал, но разумеется — везде были свои ограничения, разные для всех рас. Не все были довольны ситуацией, но привилегий и исключений требовали исключительно для свой расы.

— Понимаешь, — говорит мне Хавьер, размахивая кубком с вином, — гладко никогда не бывает.

Смачное отхлебывание и снова: