Фейрум

– О! – Джек явно наслаждался ситуацией, несмотря на спешку. – Так ты хочешь знать? Если нет – подумай дважды, прежде чем спрашивать.

Она смахнула со лба влажную прядь, решив сосредоточиться на юбке с воланами и жестком корсете. Крючки действительно застегивались сзади. Ушибленная рука ныла, и от боли в глазах темнело: не хватало совсем чуть-чуть. Ну же!

Кажется, она застонала.

– Повернись и выйди на свет, – деловито и собранно, без прежней насмешки сказал Джек.

Она подчинилась. Бросила взгляд в зеркало: растрепанная и злая, с горящими щеками и в нелепых панталонах до колен. Такой, значит, он ее запомнил.

– Вдохни глубоко, – посоветовал он, – чтобы не было больно.

Она набрала в грудь побольше воздуха, чувствуя прикосновение пальцев через тонкую ткань. Джек ловко находил металлические петли, продвигаясь вдоль позвоночника, и управился за несколько секунд. Что ж, туго, но не смертельно.

– Юбку сама. Турнюр сверху.

– Орудия пыток, – ворчала она, барахтаясь в кружевах, пока Джек стоял наготове с «подушкой». – Так сойдет?

– Вполне.

Он притянул ее за талию ближе к себе. Липа стоически снесла крепление турнюра, а затем шнуровку корсажа. Верхнее платье, принесенное Дженни, оказалось глубокого фиолетового цвета – с вышивкой золотой нитью на лифе и кружевами на подоле. В другое бы время она залюбовалась, сейчас же хотела лишь одного: чтобы все поскорее закончилось.

– Не кривись. Чем пышнее, тем лучше – скроет твои кроссовки, – заметил Джек.

Да уж. Комедия – нарочно не придумать. Леди в «Найках».

В какой-то момент она позволила себе расслабиться – довериться рукам Джека, пока он делал за нее всю работу, но сейчас, когда последняя пуговица была застегнута, тревога вернулась. Из зеркала на нее смотрела та же растрепанная девица, которую не спасало платье: ее облик так и кричал: «Глядите, я путешествую во времени!»

– Любезная Дженни принесла еще кое-что.

Джек вложил в ее руку гребень. На трюмо были разложены шпильки.

– У нас пять минут, поторопись.

– Джек…

Он поймал ее взгляд и поднял бровь.

– Я не слишком… ну…

– Аристократично бледная? Да брось. Румянец тебе к лицу, Деревце. Представлю как свою знакомую или дальнюю родственницу из Восточной Европы, и никто из напыщенных мамзелей не взглянет косо. Для пущего эффекта заверю, что ты не разумеешь английского, так что улыбайся и кивай. Ничего сложного.

– Гениальный план.

– Чую сарказм, но не спеши. В том, что касается связей с общественностью, мне нет равных.

– Джек…

– Ну что еще? – Он подал ей очередную шпильку, пока Липа воевала с волосами, пытаясь поприличнее уложить скрученные пряди вокруг головы.

– Что в тех манускриптах?

– Возможно, что ничего. Я ищу ответы о создателе колоды. Ты ведь наверняка видела карты, раз знаешь о проигрыше и об остальном.

– Сколько времени для тебя прошло?

Отражение Джека в зеркале повело плечом.

– Вначале я пытался вести счет, но это гиблое дело. В Доме нет времени, а за его пределами – свое в каждом мире. Годы ничего не значат, когда ты не стареешь. Не меняешься. Ходишь туда-сюда, пытаясь отыскать, сам не зная что.

– Правду?

Острая шпилька кольнула кожу, когда Джек развернул ее вместе с пуфом. Склонился так близко, что между их лицами осталось несколько сантиметров. Липа ощутила его дыхание на шее.

– Не повторяй чужих слов, Липа-Филиппина. Не попадешься в капкан чужих суждений.

– Я тебя не виню, Джек, и мне жаль, что приходится повторять это снова, потому что…

– Твое прошлое – мое будущее.

– Именно. – Она не отводила взгляда, не собираясь проигрывать в импровизированные гляделки. – Твоя правда – не правда Койота. Я это понимаю. Ему нравится играть с нами, ставить перед выбором. Для него нет черного и белого, он с удовольствием жестокого ребенка наблюдает за тем, как фейрит проходит через миры и Гниль уничтожает все живое.

Джек моргнул первым.

– Ты встречала его?

– В Доме. Когда искала путь… или способ тебя вернуть.

За дверью раздался колокольчик.

– Пора. Мы еще продолжим этот разговор.

Липа поднялась и натянула белые перчатки. Вложила руку в ладонь Джека. Видимо, это их общее проклятье: пытаться рассказать друг другу то, что уже – или еще не – случилось, донести что-то важное и неизбежно терять, наблюдая, как детали цветного калейдоскопа всякий раз рассыпаются, как ни старайся их удержать. Они обречены блуждать между мирами, искать каждый свою правду и быть разделенными временем, снова и снова меняясь ролями.

Но здесь, сейчас они были рядом.

Вместе.

Золото и пурпур, бархатные занавески и блеск массивных люстр: фигурки в бронзе, майолика, подвески из хрусталя. Величие и сдержанность. Мимо проплывали богато украшенные салоны и картины в дорогих рамах – наверняка подлинники. Познаний Липы в сфере искусства не хватало: он могла восхититься работами прерафаэлитов и гравюрами Густава Доре, но дальше дело не заходило. К счастью, план Джека не подразумевал бесед с гостями о высоких материях.

«Кивай и улыбайся. И помалкивай, играя роль».