Феликс с железной дороги

Два года назад Джин чудесно провела Рождество с черно-белой кошечкой, поэтому с удовольствием согласилась снова ее приютить. В 2012 году они с Феликс приехали со станции под вечер в канун Рождества, и Феликс, обследовав новое жилище, просто свернулась клубочком у Джин на коленях и заснула, утомленная избытком впечатлений от чужого дома. На следующий день утомленной была уже Джин – Феликс, бедолага, всю ночь мяукала и выла. Наверное, она привыкла, что в ночную смену кто-нибудь дежурит рядом, приходят и уходят поезда, а одиночество и тишина ее пугали. Джин не меньше трех раз пришлось просыпаться и сидеть с ней; Санта-Клауса они, впрочем, так и не увидели. Первые лучи рождественского утра они встретили, сидя рядышком на диване и слушая радио.

Рождество отметили на славу. Феликс ради праздника угостили свежими креветками, а к Джин на обед пришли друзья и родственники; народа собралось много, и не приходилось сомневаться, что по крайней мере часть гостей пришла, чтобы познакомиться со станционной кошкой. Феликс вела себя идеально, не пугалась ни конфетти, ни громкого смеха. Она так привыкла к шуму вокзала, что на взрывы хлопушек даже ухом не вела.

Но в суете и скоплении гостей Феликс проявляла больше интереса к хозяйке, чем к новым поклонникам. Она преданно ходила за Джин и всякий раз, оказавшись рядом, громко мурлыкала от радости, что видит свою подругу среди всех этих незнакомцев. Впрочем, освоилась Феликс довольно быстро; накануне возвращения на станцию она тихо проспала всю ночь, и Джин казалось, что кошка очень быстро привыкла к жизни в доме.

Тем не менее на работу после рождественских праздников Феликс вернулась гораздо более охотно, чем большинство служащих. Джин и Феликс провели вместе оба выходных, и Джин отвезла ее на станцию 27 декабря 2012 года, когда ей и самой пора было возвращаться на кассу. Когда Джин открыла дверцу переноски, станционная кошка вышла, словно никуда и не отлучалась, и немедленно занялась своими делами. Она прохаживалась по платформам и кивала пассажирам: «Все в порядке, я снова дома».

Конечно, выходные ей тоже нравились. Феликс была азартной и любопытной кошкой, дружила с самыми разными людьми и всегда была рада отправиться на Рождество в гости к кому-нибудь из коллег. Джин не сомневалась, что и этот год не станет исключением.

Первым делом Феликс, по обыкновению, захотела изучить местность. Джин оставила ее осматриваться, а сама пошла переодеться. Она надела клетчатую пижаму и уютный розовый халат. Ей нравилось переодеваться после работы, на улицу они с Феликс в тот вечер больше не собирались и собирались провести канун Рождества в приятном обществе друг друга.

Джин спустилась на первый этаж посмотреть, чем занята Феликс – может быть, лежит на новом пушистом одеяльце, которое Джин купила ей вместо подстилки, или отправилась на кухню, где для нее поставили лоток. Феликс не забыла, чему научилась у своей матери Лекси, и исправно пользовалась лотком, хотя на станции обычно ходила в кусты. Видимо, некоторые навыки она усвоила раз и навсегда.

Провести праздники у Джин было отличной идеей, кроме, пожалуй, одного «но»: Феликс привыкла находиться на улице и ходить куда вздумается, а здесь вынуждена была все время проводить в доме, как и два года назад. До вокзала было далеко. Джин привезла ее к себе на машине и не хотела, чтобы она убежала и заблудилась. Страшно было даже представить возвращение на станцию без Феликс – бригадир Энджи Хант ее, наверное, убила бы.

Когда Джин спустилась, Феликс весело бродила по гостиной, размахивала пушистым черным хвостом, подергивала усами и с живым интересом принюхивалась к новым запахам. Джин подошла к ней.

– Ты всем довольна, дружочек? – спросила Джин, тоже расхаживая по комнате; Феликс продолжала осваиваться, а Джин наводила порядок. Посередине комнаты стоял большой кофейный столик; Джин находилась по одну сторону от него, Феликс по другую. Был уже поздний вечер, за стеклянными дверями стемнело, город накрыла густая мгла.

Джин болтала с Феликс и чувствовала, как кошка следит за ней. Феликс часто так делала, словно не хотела упускать ее из вида. Поэтому когда кошка перестала провожать ее взглядом, Джин почувствовала это так же, как если бы вдруг выключили ярко светивший прожектор.

Когда Феликс перестала смотреть на Джин, той вдруг показалось, что она вспомнила одно давно забытое чувство – точно так же, когда сыновья были маленькими, Джин догадывалась, что они затевают какую-то шалость, если они затихали.

Она посмотрела на Феликс через стол. Кошка отвернулась от Джин, сидела и разглядывала незажженный камин, словно глубоко задумавшись. Затем склонила голову набок и встряхнула усами. Она вся напряглась, словно готовясь к чему-то, вот только Джин не могла понять, к чему.

– Феликс? – осторожно позвала она.