Читаем Феминистки не носят розовое (и другие мифы) полностью

ВЕРДИКТ

В богатой вилле на окраине Абу-ДабиФатима говорит:«Я либо шлюха, либо святая —где середина?».Арабский акцент шлифует углы ее гласных, смягчая,негодование в вопросе словно запечатлеваетв нескольких слогах смысл жизни,мой яркий шарф противее черного хиджаба,мы смеемся.Признаться бы ей, что каждый день думала о том же,но мне некому было задать этот вопрос.Что мы стоим «посередине»,за пределами доводов,что некоторые из нас тут умрут.Сестра Фатимы была видениемв кринолине,с локонами новой стрижки,блокнотом для стихов в одной руке;семья звала ей маленькой бунтаркой.Где-то в Судане сидит Нура Хуссейнв своей клетке за убийствомужа-насильника; акт мужествасамообороны, отчаяния.Люди говорили:«Нет ничего особенного в произошедшем,но вот оказанное после сопротивление — это ново»,словно она переписывала историю собственнымидрожащими руками.Дома мама одевала мою малышку-сеструтак, как будут делать в новой стране,другая младшая сестра в своем доменадевала боевое снаряжение для работы:камера в руках, объективы на лямках,готова переделать мир на своих снимках.Пытаюсь напомнить ей, что вопреки тому, что говорят,мир действительно был создан для нас.Встречаю всех этих женщин за несколько месяцев.Оковы Нуры звенят под абайей,когда она делает перерыв в учебе,чтобы встретиться с тетей и мной; надзирательсмотрит с теплом и надеждой на найденноенами друг в друге общество, ее платок сочетается сармейским зеленым ее униформы.Вот они мы, стоим «посередине»,но, слава богу,никто из нас тут так и не умер.

Если мы не отстоим равноправие в малом масштабе, то проиграем эту битву в большом.

Действие

сущ., — совершение каких-то поступков для разрешения проблем или сложностей, волнующие или важные события.

Когда феминистка «принимает участие в действии», она не ходит на свидания с объектом воздыхания, а меняет мир. Впрочем, она может делать обе вещи одновременно.

Феминизм — глагол, а не существительное

Алисия Гарза

АКТИВИСТКА, ПИСАТЕЛЬНИЦА

В 1986 году Мари Шир написала в своей рецензии на «Словарь феминисток» следующее: «Феминизм — радикальное мнение, согласно которому женщины — это люди». Удивительно простое определение, где при этом несколько саркастичное утверждение Шир о «радикальности» мнения, согласно которому женщины — люди, многое говорит о пережитом женщинами опыте.

Я считаю, что определение Мари Шир прекрасно иллюстрирует, почему «феминизм» — глагол, а не существительное. «Радикальное мнение, согласно которому женщины — люди», требует, чтобы человечность женщин никогда не сбрасывалась со счетов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Блогерша

Феминистки не носят розовое (и другие мифы)
Феминистки не носят розовое (и другие мифы)

«Феминистки не носят розовое (и другие мифы)» — не учебник, не инструкция, помогающая стать «правильной» феминисткой, и не сборник научных эссе, объясняющих историю женского движения. Эта книга — о чувствах, которые сначала превращаются в мысли, а потом в действия. Вполне вероятно, что большинство из тех удивительных женщин, которые рассказали здесь свои истории, только лишь начали свой путь и им еще предстоит узнать, каково это — быть феминисткой и бороться за свои права. Эта книга не научит основам феминизма, но раскроет, что главное в этом движении — женщины: сложные, непонятные, любящие макияж, розовый цвет, смеющиеся, плачущие, иногда сбивающиеся с пути. Мы надеемся, что этот сборник поможет понять, что феминизм совсем не такой, каким вы его себе представляли.

Скарлетт Кертис

Публицистика

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

О роли авиации в Сталинградской битве до сих пор не написано ни одного серьезного труда. Складывается впечатление, что все сводилось к уличным боям, танковым атакам и артиллерийским дуэлям. В данной книге сражение показано как бы с высоты птичьего полета, глазами германских асов и советских летчиков, летавших на грани физического и нервного истощения. Особое внимание уделено знаменитому воздушному мосту в Сталинград, организованному люфтваффе, аналогов которому не было в истории. Сотни перегруженных самолетов сквозь снег и туман, днем и ночью летали в «котел», невзирая на зенитный огонь и атаки «сталинских соколов», которые противостояли им, не щадя сил и не считаясь с огромными потерями. Автор собрал невероятные и порой шокирующие подробности воздушных боев в небе Сталинграда, а также в радиусе двухсот километров вокруг него, систематизировав огромный массив информации из германских и отечественных архивов. Объективный взгляд на события позволит читателю ощутить всю жестокость и драматизм этого беспрецедентного сражения.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Военное дело / Публицистика / Документальное