Феномен Александра Невского. Русь XIII века между Западом и Востоком

Все эти грандиозные по степени идиотизма построения и заставляют в начале XXI в. заново обращаться к теме биографии Александра Невского. Факты его жизни измениться не могут, увы, мала надежда и на расширение источниковой базы. Но раз за разом приходится преодолевать терриконы исторического абсурда, сооруженные любителями «альтернативной истории». Когда Владимир Терентьевич Пашуто писал об Александре Невском, ему не было нужды отгребать навязчивый любительский «нарратив» и объяснять читателю, что нет никаких оснований подозревать отца Александра в импотенции, а его самого в порочащих связях с рептилоидами. Теперь – приходится. Недаром Марк Блок говорил, что каждый историк пишет историю для своих современников. Умы наших современников весьма сильно покалечены «альтернативной» макулатурой, в изобилии заполняющей полки книжных магазинов. Задача историка на сегодняшний день – не просто открыть читателю некие «исторические факты», но и показать границы научного знания, вывести на чистую воду чисто коммерческие спекуляции, произвести «деконструкцию деконструторов», которые в погоне за «жареными фактами» не гнушаются никакими подтасовками.

Имя юному князю нарекли необычное. Потомков Рюрика с именем Александр в древнерусские времена было всего трое. Причем первым из них был именно герой нашей книги. Важно понимать, что Александр родился в эпоху смены парадигмы имянаречения. Традиционно у русских князей было два имени – «княжеское», языческое, основное – то имя, под которым князь выступал в своей государственной функции и фиксировался летописью, и другое – крестильное. Область применения крестильного имени была у_же – под ним князь представал «перед Богом», оно использовалось в церковном обиходе. Причем обычай двуименности был освящен и легитимизирован авторитетом святого Феодосия Печерского, который считал его достоинством православного обычая перед католическим[71].

Наиболее полный список сыновей Ярослава содержится в Типографской летописи: «Ярославли сынове: Феодоръ, Александръ, Андрей, Костянтинъ, Афонасей, Данило, Михаиле, Ярославъ, Василей Костромской»[72]. Как видим, «княжеское» имя в нем всего одно – Ярослав, в крещении называвшийся Афанасием[73]. Все остальные дети Ярослава вступают на историческую арену под своими крестильными, христианскими именами.

Имя дает возможность исследователям предположительно установить, на какой день приходился день рождения княжича. По мнению академика В.Л. Янина, Александру принадлежат печати, несущие изображения скачущего вправо всадника с мечом[74].

Из этого следует, что среди многих святых Александров следует искать святого воина – именно воин должен быть святым патроном князя. По мнению В.А. Кучкина, на эту роль лучше всего подходит святой Александр Римский: «Очевидно, Александр Невский назван в честь такого святого Александра-воина, память которого отмечалась особо, индивидуально, без связи с другими святыми. Здесь могут быть приняты во внимание еще только две даты: 13 мая и 10 июня. 13 мая отмечалась память воина Александра Римского, а 10 июня – память воина Александра и девы Антонины. Татищев, по-видимому, устанавливал дату рождения Александра по дню празднования Александра-воина и всем остальным датам предпочел 13 мая, которая при переписывании его черновиков превратилась в дату 30 мая. И решение Татищева представляется верным, 13 мая празднуется один Александр, а 10 июня – Александр и Антонина. Есть точное указание, что во времена Александра Невского на Руси память Александра Римского отмечалась. Так, в статье под 1243 г. Новгородской первой летописи старшего извода описывалось знамение, которое случилось 18 мая „на память святого мученика Александра“. Речь идет об Александре Римском, хотя в дату вкралась описка, легко объясняемая палеографически: копиист вместо гi (13) по древнерусскому счету написал иi (18). Судя по ранним минологиям, празднование Александра Римского было распространено гораздо шире, чем празднование Александра и Антонины»[75].

В дореволюционной справочной литературе 30 мая 1220 г. было общепризнанной датой рождения Александра. Именно такая дата значится в словаре Брокгауза – Ефрона. В советских справочных изданиях точная дата не указывалась. Очевидно, причиной исчезновения даты был тренд на недоверие татищевским известиям, свойственный советской исторической науке. Автором статьи о князе в Большой советской энциклопедии был С.О. Шмидт. Сигурд Оттович ограничился тем, что указал год рождения – 1220-й. Число рождения не было указано. Та же дата значится и в энциклопедии «Британника».