Феномен игры

В общем, при всем своем желании, эта книга не сможет быть хорошей. Не сможет понравиться всем. Но только тем, кто уже готов признать, что мир фатально соткан из игровых моделей; что играть он будет во что угодно, с кем угодно, как угодно долго, и обязательно – по экспоненте; что жизнь можно потратить на несметное количество сценариев, убеждений, трактовок, и все они будут правильны, и в высшей степени честны, искренни и убедительны; что на сцене Театра жизни можно разыграть любую постановку, в любом жанре – трагедию, комедию, драму, мелодраму, фарс, фантасмагорию, гиньоль, и пр. пр. пр… и зритель всегда будет оглушать вас аплодисментами и забрасывать цветами. И ему (Зрителю) совершенно плевать какой пьесой вы развлечете его сегодня, завтра, послезавтра, или через 100 000 лет. Ему важна не сама пьеса (не её жанр, смысл, философия или сюжет). Ему важно только одно – ЧТО?

Навигационный план, или четыре правила

Игры непостижима власть – мутит рассудок эта страсть.

Себастьян Брант «Корабль дураков»

Чем ты умнее, тем смешнее для тебя то, что ты видишь.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не ржать в голос, курсируя по кругу, состоящему из повседневных игр.

Теренс МакКена

Итак, текст этот более чем провокативен, более чем игрив и пружинист, но он не был задуман таким изначально. Скажу по секрету, задумывался он совсем даже другим. Более структурным, системным, с большим количеством схем и практик. И с искренней мотивацией – всё для всех сделать ясным. И Татьяна Мужицкая, мой большой друг (в чем-то персональный психотерапевт) и маститый (с многолетним стажем психонавтики) НЛП-мастер, тому свидетель.

Дело в том, что я описывал ей свою задумку около года назад. И уверен, она очень удивится, когда возьмет в руки этот текст, так как он представляет собой диаметрально противоположный рассказанному формат. И так всегда в лаборатории Артиста – интеллект задумывает одно, а из подсознания рвется совершенно другое.

И говоря словами Станиславского: «Здесь хочется задать наивно звучащий вопрос: почему чуть ли не самое главное в творчестве (и не только художественном) – уважительно относиться к под-и-сверх-сознанию?» И главное слово здесь, конечно же, – УВАЖИТЕЛЬНО.

В общем, ПРАВИЛО № 1 и самое главное предостережение на минном поле данного текста – ОН ПИШЕТ СЕБЯ САМ! И здесь, говоря словами моих безумных друзей алхимиков: «Аliquis modus ludendi» – возможен любой формат игры! И именно поэтому найти виновных (если с вами после прочтения случится что-то, на что вы не рассчитывали) вам не представится возможным! Дело в том, что психоделическая самодиктуемость этого текста – из разряда природы самой Самоосвобождающейся Игры. Помните? «Я сам себя создал! Сам себе всё подчинил!» Или из египетской классики: «Из собственного семени своего Себя сотворил Я!» И текст этот не может иначе. Он обречен быть свободным от необходимости все делать понятным, ясным, доходчивым. Он прекрасно осведомлен, что может освободить себя только по ходу себя самого, посредством туго закрученного сюжета и барабанной дроби конфликтных последовательностей. И только так есть смысл воспринимать всё, что будет происходить во временной последовательности челночных движений ваших зрачков, слева направо, слева направо. И всё это означает, что если что-то глубоко интуитивное воодушевляет вас сейчас на это действие, то прямо с этого момента вы должны сказать себе следующее – Я ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ БЕРУ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ! ТО ЕСТЬ, ОКОНЧАТЕЛЬНО И БЕСПОВОРОТНО, Я ПРИЗНАЮ, ЧТО – ЭТА КНИГА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ ЛЮДЕЙ!

Переходя к второму правилу, я хочу указать на извращенную игру с пульсирующими сгустками нейронных пучков (что большинство из нас знает как алфавит), в котором перебирая закорючки букв как струны, мы зажимаем необходимые лады и, складывая в пружинистые словесные сочетания, планируем рождать музыку неуловимых, но так возбуждающих мозг смыслов. И буквы, слова, ноты, конечно же, мертвы, это камни, что-то неживое, высохшее до символа, до знака. А вот пьянящая образность самой музыки, порождающая в Театре сознания вакхическую (иного слова и не подобрать) образность, это совсем другое. И фокус этой забавы, конечно же, в том, что игра эта разворачивает свою вакхичность не только внутри наших голов. И именно поэтому (и возможно кому-то это покажется окончательным диагнозом), все персонажи исторического прошлого, к которым я буду обращаться по ходу повествования, как бы далеко и высоко во времени и пространстве они не находились, это будут изначально мои друзья и учителя, с которыми я буду вести прямой диалог здесь и сейчас. И даже более того, я сам перед вами их и сыграю.