Феномен колдовства в Средневековье

Из всех возможных обрядов поклонения дьяволу жертвоприношение является наиболее естественным с точки зрения языческой или христианской традиции, так что трудно быть уверенным, является ли элемент жертвоприношения в ведовстве пародией на христианство или продолжением древнего языческого или магического ритуала. По-видимому, здесь слились воедино обе традиции. Иногда теоретики осуждают жертвоприношение дьяволу в общих выражениях, подобных тем, которые использовались в старых предписаниях против поклонения языческим идолам[435]; другие же высказывались более четко. Детей приносили в ритуальной форме в жертву дьяволу, как отмечалось выше, но и другие дары, такие как черный петух, еда, часть человеческого тела или даже собственное семя, также считались подходящими[436].

В эпоху, сохранявшую многие институты феодализма, гомагиум был еще одной естественной формой поклонения. Посвященный повторял ритуал, являвшийся подражанием феодальной практике, и воздавал почести дьяволу или демонам, иногда вкладывая свои руки в руки своего демонического повелителя. Иногда тот, кто выступал в роли «магистра» или «председателя» собрания, считался дьяволом, и тогда почтение выказывалось непосредственно ему. В клятве верности посвященный давал обещание хранить собрания в секрете и убеждать других вступать в секту, убивать детей младше трех лет, когда представится шанс, приходить на «синагогу», когда его позовут, и, насылая импотенцию и взаимное отвращение, препятствовать как можно большему количеству браков. Поскольку феодальная церемония присяги часто завершалась поцелуем мира и подобный поцелуй был частью мессы, на собраниях ведьм использовался срамной поцелуй в подражание одному или обоим поцелуям. В Errores Gazariorum говорится, что ведьмы целуют зад дьявола, иногда принимающего облик козла или дикого кабана[437].

Печать дьявола, еще один привычный элемент более позднего образа ведьмы, редко появлялся в трудах теоретиков. Жакье упоминает о ней, но только в цитате из протокола судебного процесса, в котором обвиняемый признался, что демон по имени Тоньон пометил его, его брата и его сестру на бедрах пальцем ноги[438]. Иордан Бергамский, весьма легковерный в других отношениях, открыто отвергает идею о том, что ведьмы носят печать дьявола под волосами на теле, потому что он видел немало обритых ведьм, но не обнаружил ни одной печати. Однако он верил, что ведьмы могли скрывать на своем теле амулеты или обереги, которых защищали их от боли или обезболивали определенные участки (убеждение, которое стало распространенным в следующем столетии и привело к неприглядной практике уколов).

Фамильяры также не привлекли особого внимания теоретиков, хотя даже скептически настроенный Уильям де Бешис верил в них. Те, кто высказывался о фамильярах, говорили только о духах, а не о превращении их в животных, о чем сообщалось в судебных протоколах и в более поздней литературе[439].

Хотя образ ведьм продолжал дополняться еще в XVII веке, в основных своих чертах он оформился уже к концу XV столетия, отчасти благодаря стараниям ученых. И все же теоретики не поспевали за судебными протоколами в формировании этого феномена. Некоторые идеи, которые лишь изредка появлялись в трудах теоретиков, такие как osculum infame, гораздо чаще встречались и получали более полную разработку в ходе судебных процессов. Отсюда неверно утверждать, что распространение ведовских процессов стало результатом публикации трудов теоретиков. Чаще всего теория следовала за судебной практикой, на которую наибольшее влияние оказывали народные верования, наследие судебных процессов по делам о ереси и рвение инквизиции. Лишь немногие из теоретиков (за исключением Винети, Жакье и авторов «Молота ведьм») сами были инквизиторами или имели практический опыт участия в судебных процессах.

Ересь и ведовство в XV веке

К XV веку ведовство не только было окончательно определено как ересь, но и отождествлено с так называемым газариями, фратичелли и особенно вальденсами, имя которых стало почти синонимом ведовства. Причины путаницы между вальденсами и ведьмами уже обсуждались, но факт, что настоящие вальденсы того периода укрывались в альпийских пещерах, чтобы спрятаться от своих врагов, вполне мог укрепить идею о том, что эти еретики тайно совершали непристойные обряды[440]. Даже английских лоллардов[441] их враги ассоциировали если не с ведьмами, то с колдовством. Некоторые немногочисленные лолларды придерживались достаточно свободных взглядов – например, что прелюбодеяние и блуд не являются грехом или что «тот, кто умер в вере, будет спасен независимо от его образа жизни». Есть другие, хоть и немногие, примеры сближения ведовства и ереси. В Стэндоне в Хартфордшире двое лоллардов утверждали, что нет никаких богов, кроме солнца и луны, а один житель Беркшира учил, что «Отче наш» следует произносить задом наперед[442].

Суды над ведьмами в 1427–1486 гг.