Феномен техники

принципы их соединения представляют собой элементы построения философской системы – философские категории.

В философии категории играют роль «тех всеобщих определений, через которые ум познает вещи: их своеобразная

природа заключается в том, что “с их помощью и на их основе познается все остальное, а не они через то, что лежит под

ними”, – остро высказывает суть проблемы Аристотель»35.

В качестве основных, базовых элементов категории не имеют

четко определенных дефиниций, представления о них формируются на основе опыта интуитивно и развиваются в процессе

применения к конкретным явлениям.

Как уже упоминалось, Шеллинг считал, что философия в

целом находит свое «завершение в двух основных науках, взаимно себя восполняющих и друг друга требующих, несмотря на

свою противоположность в принципе и направленности»36,

а именно в трансцендентальной философии и натурфилософии.

В виде натурфилософии философия включала все положительное знание своего времени и в этом качестве играла исключительно важную роль в обобщении наличных знаний о мире. По

крайней мере, это касалось неких исходных моментов. Так,

Аристотель считал, что философия изучает «начала и причины

(всего) сущего … поскольку оно берется как сущее».

35

36

Э.В. Ильенков. Философия и культура. − М., 1991. − С. 91.

Ф.В.И. Шеллинг. Система трансцедентального идеализма.− М., 1936. − С. 16.

89

Основной метод философии всегда состоял в наложении на

действительные, но неизвестные закономерности природы других, сформулированных умозрительно, но таким образом, что

полученные следствия достаточно удовлетворительно совпадали с реально имеющими место (феноменологический подход).

Однако по мере расширения объема знаний реальное положение

вещей все больше отклонялось от предсказанного теорией, что

требовало усложнения системы. Классический пример − система Птоломея. Геоцентрическая система мира в своем простейшем виде позволяла достаточно точно описать действительное

видимое движение Солнца, Луны и звезд, но давала совершенно

недопустимые сбои, когда дело касалось планет. Поэтому для

них изобрели весьма сложные законы движения (включающие

так называемые эпициклы и деференты) в рамках все той же,

изначально достаточно простой системы.

В результате натурфилософия в своих системах могла

создавать целостную картину мира «только таким образом,

что заменяла неизвестные еще ей действительные связи явлений идеальными, фантастическими связями и замещала недостающие факты вымыслами, пополняя пробелы лишь в воображении»37. Но, в отличие от мифологии, эти «вымыслы»

были уже не столько результатом расширения частного на

общее, сколько обобщением предшествующего опыта относительно конкретных явлений. В результате такой системой в

определенных пределах можно было успешно пользоваться в

некоторых практических целях, но теоретическим исследованиям она в силу своей принципиальной неполноты сильно

мешала. Для этого требовалась уже другая система.

Ее отсутствие при нужде во всеобщей организации знаний

заставляла на протяжении веков вновь и вновь создавать новые

системы. Великие философы совершали научный подвиг, хотя

бы временно приводя в соответствие общетеоретические представления с наличным объемом знаний, каждый раз с их учетом

восполняя в новой системе ложность исходных мировоззренческих установок. Затем все повторялось, и очередная система

входила в противоречие с опытом. И чем глубже становилось

37

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 21. − С. 304.

90

указанное противоречие, тем больше «систем» создавалось, и

тем меньше они отвечали своей объективной цели, постепенно

превращаясь в простую «игру ума», получающую все более широкое распространение. Как с иронией писал Энгельс, «самый

ничтожный доктор философии, даже студиоз, не возьмется за

что-либо меньшее, чем создание целой “системы”»38.

Однако это вовсе не значит, что предыдущие усилия философов пропали зря. Конечно, «философия … имеет склонность …

замыкаться в свои системы и предаваться самосозерцанию… Но

философы не вырастают как грибы из земли, они – продукт своего времени, своего народа, самые тонкие, драгоценные и невидимые соки которого концентрируются в философских идеях»39.

Каждая новая система в определенных пределах давала временную основу для продвижения вперед в познании мира. Попутно

же решался ряд важнейших задач, наполняя сокровищницу знаний, закладывая основы для научного познания.

По мере формирования научного отношения к миру от философии начали отпочковываться отдельные науки со своим

предметом, все сужая ее сферу, образуя новую систему получения и организации сведений о мире. Тем самым создавался фундамент для формирования науки как открытой системы знаний

с относительно четким определением областей познанного и непознанного, принципиально исходящей из относительности и

неполноты познаваемых истин, нередко противоречивой, но

принципиально не ограничивающей решений возникающих задач наперед заданными рамками.

Во всех трех случаях получения и организации знаний имеет

место совокупность практического (получение знаний из окружающего мира) и теоретического (конструирование на основе