Феномен техники

или менее полное и более или менее точное идеальное отображение этой реальной среды; последняя же по своей сути

есть не простой совокупностью отдельных предметов и явлений, а внутренне связанной системой, адекватное отображение которой, следовательно, также должно носить системный

характер. Вовторых, весьма важно постоянно иметь в виду,

что именно вследствие его общественного бытия знание,

в частности, предполагает «раздробленность» всего необходимого для общества его объема «в головах» отдельных индивидов, и его целостность может быть обеспечена только его

же системным характером. Поэтому никакое знание об окружающей среде никогда не существовало и не может существовать в обществе в виде всего лишь конгломерата разрозненных

сведений, а должно иметь целостный характер. Следовательно,

систематизация знаний – непременное условие их накопления

84

и общественного функционирования – независимо от того, каким способом это осуществляется.

Поэтому пополнение знаний об окружающем мире всегда

предусматривало два момента: получение сведений непосредственно из окружающей действительности и сведение их в определенную систему. Однако способ достижения и того, и другого носит исторически определенный характер и меняется по мере накопления знаний. Что касается первого, то на разных этапах развития предполагалось преобладание одного из трех моментов:

– получение сведений благодаря оперированию объектами

непосредственно в процессе жизнедеятельности (практика);

– «отстраненное» наблюдение над этими и другими процессами (созерцание);

– целенаправленное влияние на объекты изучения для получения сведений о них (эксперимент).

На основе полученных таким образом сведений и происходила их организация в целостную систему. Объективно совокупность имеющихся в наличии сведений о мире никогда не обладала исчерпывающей полнотой (и обладать ею в принципе не

может). Но субъективно, говоря словами Л. Леонова, «во все века людям хватало наличных сведений для объяснения всего на

свете», для чего они и сводились в определенную систему. Однако систематизация эта также может быть разной; и вот здесьто как раз количественные характеристики знаний играют чрезвычайно важную роль.

Сначала систематизация осуществлялось за счет «наложения» на естественную среду в ее идеальном отображении в качестве организующего начала тех системных связей, которые

известны (а точнее, привычны) человеку в ближайшем ареале

его существования (зооморфизм), а в дальнейшем − в виде общественных связей (антропоморфизм). В своем развитом виде

такого рода система, которая базируется на образе как исходном

элементе, получила наименование мифологии. Следующим шагом стала философия, которая на основе как бы априорных элементов – категорий – идеально конструировала мир в виде более или менее целостной системы этих элементов, опять таки

«накладывая» полученную конструкцию на действительность в

качестве картины, которая ее полностью отображает, – хотя и в

85

наиболее общем виде. И лишь на третьей, научной стадии отображения мира с достижением достаточно высокого уровня знаний, сам этот мир в своем разнообразии сделался основой

обобщений в систематически связанных понятиях.

Мифология как способ получения и организации сведений

о мире принципиально не могла – именно в силу малого объема рациональных сведений – полностью на них базироваться.

Из-за этого малого объема для получения более или менее целостной картины мира вообще или той или иной его «подсистемы» в частности люди вынуждены были наряду с рациональными сведениями в большей или меньшей степени использовать «данные» мифологические, что в целом образовывало весьма причудливую картину. Однако за неимением другой, именно такой «теоретической картиной» человек вынужден был руководствоваться и в своей практической деятельности. Эта картина была тем ближе к реальности, чем более обыденных вещей она касалась. Однако, тем не менее, она неизменно отражалась на всей деятельности человека.

Применительно к проблемам развития и функционирования

техники мифологическая «модель мира» соответственно неизбежно предполагала иррациональный – с нашей сегодняшней

точки зрения – компонент практически любой технологии. Добиваясь реализации той или иной цели, человек предпринимал

действия, не только определяемые его непосредственным жизненным опытом, но и такие, которые вытекали из более общих

представлений об окружающих его объектах и их взаимодействии, определяемых опытом родовым (действительным или мнимым). Другими словами, человек предпринимал действия, не

являющиеся – опять же в соответствии с нашими сегодняшними

представлениями – рациональными, закономерно необходимыми для достижения поставленной цели. Но был при этом непоколебимо убежден в обратном.

Говоря иными словами, для достижения поставленной цели

человек предпринимал также действия магические. Для него,

однако, эти действия также были вполне рациональными, поскольку вытекали из упомянутой мифологической «теоретической картины» окружающего его мира. Следовательно, человек