Феномен украинского «голода» 1932-1933

Областное УНХУ в Киеве обрабатывает материал о приросте и убыли населения, поступающий к нему от районных инспекторов, которые в свою очередь собирают из сельсоветов через райисполкомы. Формально эта работа засекречена и к материалам имеют доступ только коммунисты или особо доверенные беспартийные. На самом деле — статистика доступна широкому кругу работников и делается в сущности повсюду руками чуждых людей. И вот почему:

Статистическая тройка в районе состоит, по штатам ЦУНХУ, из инспектора, референта и статистика. Инспектор партиец, большей частью малоквалифицированный, прошедший трёхмесячные курсы или прямо без подготовки переброшенный с другой работы. Он либо торчит в рике[76] на вечных заседаниях, либо в отъезде; инспектора УНХУ — любимый объект для постоянных мобилизаций (некоторые из виденных мной в области инспекторов просидели в этом году по 10 месяцев в качестве уполномоченных, совершенно оторвавшись от своей работы). Так или иначе — всю основную работу, в том числе и секретный учёт населения, за инспектора ведёт, в качестве заместителя, референт. А референт — это старая знакомая фигура, бывший районный статистик ликвидированного ЦСУ, уцелевший, оставшийся на месте и ведущий работу только под другим, более скромным названием. Засоренность этой категории — громадная. Каждая новая чистка в области обнаруживает в их среде социально опасные элементы. (То же относится и к статистикам.) Референт получает в секретном отделе рика карточки из сельсоветов, сам подсчитывает, сам обрабатывает их и, сделав итоги, направляет в ОблУНХУ, где они служат уже полуфабрикатом для введения областных цифр.

ОблУНХУ имеет для учёта населения тоже особую спецгруппу. Однако это слабо гарантирует доброкачественность работы. Во-первых, все цифры уже в основном предопределены районами (т. е. референтами). Во-вторых, состав работников самого облУНХУ, даже на фоне засоренности киевских учреждений — производит самое мрачное впечатление. Только что закончилось массовое изъятие с работы в ОблУНХУ целой группы меньшевиков, лиц, связанных с Украинскими к-р партиями, кулацких агентов, родственников польских офицеров и пр. В аппарате остался ряд подобных же лиц.

Зав. ОблУНХУ тов. Лифшиц работу базирует на том, что КАРТОЧКА (листок). Сколько карточек, столько людей. Прибавить ничего нельзя не имея карточек. А карточки составляются на основе подлинных фактов смертей, удостоверенных врачом.

Это «КАРТОЧНОЕ» УСПОКОЕНИЕ, видимо существует и у других руководителей областных УНХУ. Между тем карточки не только не предохраняют от обмана, но являются самым удобным средством для него.

Уже в Киеве, на слёте, районные инспектора УНХУ сообщили мне, что справка врача требуется для записи акта смерти не больше чем в 10 проц. сельсоветов области. Остальные 90 проц.

Однако то, что пришлось увидеть на селе, — далеко превзошло все худшие ожидания.

В Фастовском районе я обследовал четыре подряд расположенных сельсовета. И вот четыре разновидности сельского «учёта смертей».

1). Село Малая Снитынка. Секретарь сельсовета Швец, 18-летний комсомолец. Книгу смертей ведёт весьма охотно, записывает в неё и карточки составляет он не только по заявлениям, но и по своей инициативе. Графу «причина смерти» заполняет по своему разумению, сам ставя диагнозы и сам изобретая формулировки. Вот несколько его записей.

«ЗАКРЕВСКИЙ. Причина смерти — У ДОРОЗИ» (какой-то дядька рассказал, что Закревский умер на базаре в Крижополе).

«ЛИТОВИНЕКО, Улита. Лет 45 (перечёркнуто и исправлено на 55). Причина смерти — СТАРОСТЬ».

«ГОРОВЕНКО. Причина смерти — БЕРКУЛЬОЗ».

«РУДЫЙ. — Причина смерти — ХВОРИВ ГРИБОМ» (гриппом).

«ПАСИЧНИК. Причина смерти — ВИД НАТУЖЕННЯ» (от напряжения: по-видимому от родов).

«ПИНЧУК, Кондрат, 36 лет. Причина смерти ЗАПУСТИВ САМ СОБИ».

«ЛЯХОЦКАЯ. Причина смерти — ДОРОЗИ» (в дороге).

«ШЕВЧЕНКО. Пилип Тихонович, 21 год, помер в Фостове, ДОПРе».

Как видно из записей, секретарь записывает на карточки и людей, умерших , нисколько не смущаясь тем, что на этих же лиц, при их похоронах, будут на местах выписываться другие карточки.

Конечно, ни врачебных и вообще никаких справок при книгах у секретаря нет. На мой вопрос, что служит основанием для его карточек, он с достоинством ответил: «ЗАПИСУВАВ ЗА ЧУТКАМИ ВИД ЛЮДЕЙ» (записывал по слухам от людей).

2). Село Кашеевка. Секретарь сельсовета Шелудченко, видимо большой скептик, в книге все графы о причинах и обстоятельствах смертей заполняет одним словом «НЕВИДИМО». Младенец ли, старец ли помер — секретарь пишет сплошь «невидимо». В этой обезличенной записи нельзя ничего разобрать. Между тем карточки из Кашеевки (тоже абсолютно без всяких актов и справок) сыплются в район, оттуда в область и пополняют собой какие-то категории и графы.