Феномен украинского «голода» 1932-1933

3). Село Дорогинка. Секретарь сельсовета Малярчук наотрез отказался показывать загсовые книги, заявляя, что не имеет на то разрешения. Даже приказ председателя сельсовета не сдвинул его с места. Пришлось специально связываться по телефону с районом, откуда Малярчуку предложили показать мне книги, что он сделал с крайней неохотой. Оказалось, что Малярчук и его помощник, счетовод (в сельсоветах счетоводы ведут за секретарей загсовские книги) систематически исписывают книгу одной пометой: «з голоду». Все карточки — СОВЕРШЕННО ПРОИЗВОЛЬНЫ, не сопровождены не только никакими врачебными, но и вообще никакими справками, пометками, чьими-нибудь подписями или ссылками. Есть карточки (см. приложенные книги), на которых значится только фамилия умершего, даже без имени, и больше абсолютно ничего, никаких данных. Наконец, есть ряд совершенно ПУСТЫХ КАРТОЧЕК в середине книг. На вопрос, откуда и зачем эти пустые карточки, Малярчук не нашёлся ничего ответить. На вопрос о пометках «з голоду» он ответил, что «незачем приукрашивать того, что было». Однако «приукрашиванием» занимается сам Малярчук, как я установил, просматривая карточки. «Почему вы всюду пишете «с голоду», даже за ИЮЛЬ и АВГУСТ 1933, когда, как известно, явлений голода у вас уже никаких не было?» Малярчук ничего не ответил, будучи крайне растерян проникновением в отрасль, которую он считал совершенно бесконтрольной. По моей просьбе РайГПУ выяснило личность этого секретаря сельсовета, оказавшимся выходцем с Волыни, . (Любопытно, что председатель фастовского рика перед моей поездкой по району отрекомендовал мне Дорогинский сельсовет, как образцовый, а секретаря, как лучшего.) Я изъял «книги» Малярчука, фабриковавшиеся им, несомненно с провокационными целями. Считаю важным отметить, что классовому врагу и зарубежной белогвардейщине легче лёгкого СФАБРИКОВАТЬ И ОПУБЛИКОВАТЬ КАК «ДОКУМЕНТ» ФАЛЬШИВУЮ ЗАГСОВУЮ КНИГУ СМЕРТЕЙ. Эти книги продаются оргучётом не нумерованными, без печати, без шнуров, просто как бланки или бухгалтерские ведомости. Сами карточки циркулируют без печати. Надо немедленно прекратить подобный «порядок»!

4). Село Заречье, у самого Фастова. Секретарь Савченко несколько дней назад снят с работы с отдачей суду за взятки (что не помешало ему тотчас же устроиться в Райгосбанке). Я изъял книги загса, которые он оставил. Этот тип поставил злоупотребление карточками уже на деловую ногу. В прилагаемой книге можно видеть, как Савченко оставляет целые ДЕСЯТКИ ЗАНУМЕРОВАННЫХ ТЕКУЩИМИ НОМЕРАМИ ПУСТЫХ КАРТОЧЕК, используемых им затем с «особыми» целями. В той же книге можно видеть приготовленные Савченкой к отправке ДВЕ КАРТОЧКИ, ЗА ДВУМЯ РАЗНЫМИ НОМЕРАМИ, НА СМЕРТЬ ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ЛИЦА. (Липский З.М.) Заведующая Фастовским горзагсом рассказала мне, что когда она требует от приходящих к ней за свидетельствами справки от врача, они отвечают: «Не хотите давать — не надо. Пойдём в Заречанский сельсовет, там Савченко выдаёт без всяких справок»…

На этих фактах можно видеть, что карточки о смертях, служащие для областного УНХУ единственным и непреложным материалом для статистики, являются простейшим и удобнейшим инструментом для вредительства и других действий классового врага.

Контроля и инструктажа за всей этой отраслью, как я говорил, в области и по всей Украине никакого нет. После ликвидации Наркомвнудела работа эта перешла к админгруппам при ВУЦИКе облисполкомах и горсоветах. Фактически в Киевском облисполкоме даже не знают, есть ли такая админгруппа. В Харькове, при президиуме и в секретариате ВУЦИКа нет никаких сведений ни о горзагсах, ни о составе их заведующих. При ВУЦИКе есть некий консультант Уманский, который по совместительству наблюдает за загсовой работой в республике. Деятельность его выражается, однако, только в посылке ответов на отдельные каверзные юридические вопросы. Короче говоря, вся эта работа совершенно беспризорна и ничем не защищена от враждебных влияний.

Опубликование материалов в «Правде» пока считаю нецелесообразным.

Мих. Кольцов»[77]

Даешь взятку в сельсовет, и ты уже числишься умершим. Живёт, например, в селе бывший белогвардеец, или махновец, или петлюровец, или ещё какой «зелёный». И неуютно ему становится в этом селе — беднота о грехах прошлых напоминает, ГПУ присматривается. А тут — раз, и умер человек. Даже запись есть в книге. А то, что этот человек под другим именем по справке из сельсовета поехал, куда душа пожелает, — это уже дело такое. А какая возможность для ЛЕГАЛИЗАЦИИ НЕЛЕГАЛОВ!