Феноменология духа

определения, кроме определения его как влечения, поскольку это последнее, не

получив еще определения со стороны мышления, направлено на внешний объект, в

котором оно ищет своего удовлетворения. Но что определенное таким образом

влечение существует в самосознании, - необходимость этого заключается в том,

что самосознание есть вместе с тем и ближайшая предшествующая ему ступень,

именно сознание, и что оно знает об этом внутреннем противоречии. Где нечто,

тождественное с самим собой носит в себе противоречие и проникнуто чувством

своего в себе сущего тождества с самим собой, равно как и противоположным

чувством своего внутреннего противоречия, - там с необходимостью выступает

влечение снять это противоречие. Неживое не имеет никакого влечения, потому

что оно не в состоянии перенести противоречия и погибает, если нечто, по

отношению к нему другое, в него проникает. Напротив, все одушевленное и дух

необходимо имеют влечение, так как ни душа, ни дух не могут существовать, не

имея в себе противоречия, не чувствуя или не зная его. Но в непосредственном

и потому природном, единичном, исключающем самосознании противоречие, как

было уже указано выше, имеет ту форму, что самосознание, - понятие которого

состоит в тои, чтобы выражать отношение к самому себе, быть "я" = "я", -

имеет в то же время отношение еще к некоторому непосредственному,

положенному не идеально другому, к внешнему объекту, к "не-я", и есть нечто

для самого себя внешнее, ибо оно, - хотя в себе и есть тотальность, единство

субъективного и объективного, - ближайшим образом существует, однако, как

нечто одностороннее, как только субъективное, лишь через удовлетворение

вожделения достигающее того, чтобы быть в себе и для себя тотальностью.

Несмотря, однако, на это внутреннее противоречие, самосознание продолжает

оставаться абсолютно уверенным в себе, ибо оно знает, что непосредственный

внешний объект не обладает никакой истинной реальностью, а есть скорее по

отношению к субъекту нечто ничтожное, лишь мнимо самостоятельное, в

действительности же такое же, что не заслуживает и не может существовать

самостоятельно, но должно погибнуть под действием реальной мощи субъекта.

Поэтому самосознание, взятое в себе, знает себя в предмете, который в

этой связи соответствует влечению. В отрицании обоих односторонних моментов

как собственной деятельности "я" и осуществляется для последнего это

тождество. Предмет не в состоянии оказать этой деятельности никакого

противодействия, как нечто в себе и для самосознания лишенное самостности;

диалектика снятия себя, составляющая его природу, существует здесь как

упомянутая выше деятельность "я". Данный объект полагается здесь в такой же

мере субъективно, в какой субъективность теряет свою односторонность и

становится для себя объективной.

Прибавление. Самосознающий субъект знает себя как такого, который в

себе тождествен с внешним объектом, - знает, что этот последний содержит в

себе возможность удовлетворения вожделения, что предмет, следовательно,

соответствует вожделению и что именно вследствие этого вожделение и

возбуждается предметом. Отношение к объекту является поэтому для субъекта

необходимым. Субъект усматривает в объекте свой собственный недостаток, свою

собственную односторонность, видит в объекте нечто принадлежащее к его

собственной сущности и тем не менее ему нехватающее. Самосознание может

снять это противоречие, ибо оно есть не бытие, а абсолютная деятельность; и

оно действительно снимает его, поскольку овладевает предметом, только

выдающим себя за самостоятельный, - удовлетворяет себя, пожирая его, и

сохраняет себя в этом процессе, так как оно - самоцель. Объект должен при

этом погибнуть, ибо оба - субъект и объект - суть здесь непосредственные

начала, а таковые не могут составлять единства иначе, как только так, что

непосредственность - и притом ближайшим образом непосредственность лишенного

самости объекта - отрицается. Вследствие удовлетворения вожделения

полагается в-себе-сущая тождественность субъекта и объекта, односторонность

же субъективности и мнимая самостоятельность объекта оказываются снятыми.

Поскольку, однако, предмет уничтожается испытывающим вожделение

самосознанием, постольку он может казаться подчиняющимся действию совершенно

чуждой силы. Но это только видимость. Ибо непосредственный объект должен

снять себя согласно своей собственной природе, согласно своему понятию, так

как в своей единичности он не соответствует всеобщности своего понятия.

Самосознание есть являющееся понятие самого объекта. В уничтожении предмета

самосознанием он погибает поэтому от действия на него мощи его собственного

понятия, только внутренне ему присущего и именно в силу этого только как бы

извне к нему приходящего. Так объект полагается субъективно. Но этим снятием

объекта субъект снимает также и свой собственный недостаток, если распадение

на безразличное "я" = "я" и на "я", отнесенное к внешнему объекту, и в такой

же мере придает своей субъективности объективность, в какой объект делает

субъективным.

ВЏ428

Продуктом этого процесса является то, что "я" смыкается с самим собой