Феномены древней культуры востока Северной Азии

У академистов существует постулат, что общность символики определяется объективными особенностями бытия. Под этим они понимают якобы общие закономерности развития, общность человеческой психологии, сходные условия жизни и др. Однако Голан указывает, как трудно отделаться от мысли, что такие совпадения имеют общую причину и за ними кроется нечто таинственное и важное, не лежащее на поверхности. Но нельзя, по его мнению, думать, что в эпоху раннеземледельческих культур Передней Азии и Ближнего Востока (VII–IV тыс. до н. э.) от Атлантики до Индии существовала единая, не имеющая вариантов религия. Это невозможно, учитывая длительность эпохи и этнические различия между народами, говорившими на разных языках и разбросанными на огромном пространстве. Наверняка были разновидности и в неолитической религии и локальные варианты верований – «секты». Но удивительно то, что они сохранили единство общих концепций. Эти верования были поразительно единообразны и при этом устойчивы во времени!

По существу, его книга является доказательством того, что сходные символы, обнаруживаемые в разных культурах, имеют общее, как говорят учёные, генетическое происхождение. По его мнению, это доказывает и тот факт, что символов таких сравнительно немного, тогда как при самостоятельном немотивированном конвергентном возникновении в каждой культуре их должно быть бесконечное множество. С этим заключением можно и согласиться, но дальше он пишет: «К тому же основная масса рассматриваемых символов концентрируется в определённом регионе, являющимся источником дальнейшего распространения (диффузии) их в другие места планеты. Этим источником он считает раннеземледельческие культуры эпохи неолита, занимавшие территорию Передней Азии и Ближнего Востока. В регионах, удалённых от них, сходных символов, как он отмечает, обнаруживается значительно меньше и они становятся более упрощёнными, хотя и обозначают те же понятия в основном религиозного толка.

Таким образом, однотипные графемы не возникали у каждого народа заново, а являлись результатом диффузии идей, несмотря на нередкую религиозную враждебность и отчуждение различных этносов. Этот неверный, но для автора книги самоочевидный факт, он преодолел объяснением, что верования, а вместе с ними и символы в то время не являлись идеологией и воспринимались разными этносами позитивно, и мыслились полезными так же, как, например, лук, стрела, копьё, плуг и т. п. Но так ли это на самом деле? Могли ли амурские аборигены-шаманисты позитивно воспринять переднеазиатские графемы, например, «Священная триада», «Бараньи рога» или индоевропейскую свастику, спираль, косой или прямой крест? Очевидно, что не могли. Они не вписываются в их анимистические представления и не имеют для них никакой полезности. Повторять их и распространять дальше другим этносам они никогда бы не стали. Это тоже самоочевидно и безоговорочно, т. к. высокая религия Ближнего Востока не совместима с примитивными верованиями Дальнего Востока. Но, как будет показано ниже, эти символы всё же существовали на Амуре. Концепцией Голана это не объяснить.

Очевидно также, что эти идиомы путём диффузии через другие этносы добрались до Нижнеамурья не раньше XXI века н. э., да и то с помощью самой книги Голана, на которую первым обратил внимание я, а не сами северяне или «прославители» их великого древнего прошлого – академисты. И это невероятно, и не могло быть никогда, даже если бы это утверждал не только сам Голан, а и все академики сразу. Но, к удивлению, они этого и не утверждают, считая, что все археологические культуры неолита Нижнего Амура были самостоятельными и никакой связи с семитическим, таким дальним Ближним Востоком, не имели ни путём диффузии, ни через книгу А. Голана тем более. Все культуры неолита они, не сомневаясь, отдали древним предкам КМНС (коренным малым народам Севера), чем и произвели «научную» фальсификацию древней истории Нижнего Амура.

Но как же отнестись к тезису А. Голана о диффузии символов из Передней Азии, считай, повсюду? Здесь возникает парадоксальная ситуация. Это можно объяснить и с научной точки зрения, и с ненаучной, и с политической.

Дело в том, что Голан в своей книге словом не обмолвился о петроглифах Сикачи-Аляна, об антропоморфных масках-личинах и других многочисленных символах на Вознесенской керамике. Как бывший советский учёный, он прекрасно знал о них и в своём труде многократно упоминал и академика Окладникова, и верования наших северян, и саму нанайскую сказку о трёх солнцах и стрелке, который убил два из них.