Читаем Фэнтези-2017: судейский обзор (СИ) полностью

"На холме, что был в центре города, на котором расположился бревенчатый дворец, ... появился орк с окрашенным в белой краске лицом" - что на чем расположилось? Где появился орк? Лицо либо "в белой краске", либо "окрашено белой краской".

Правила оформления прямой речи освежите в памяти.

"Умфарг драться умел, ведь не просто так он занимает в орочьих племенах особое положение" - несогласование времен.

"Орки поняли, что это конец и, один за другим, они стали бросать оружия на землю, вопреки своим древним традициям, сдаваясь на милость врагу" - местоимение "они" лишнее, "оружия" не согласовано.

"Герцог Ярослав Сокол" - очень режет глаз. Ярослав должен быть князем, а Всеслав - царем, а не королем. Иначе зачем брать такие говорящие имена?

"... не смог распознать предателей в лице явившихся с "благими" намерениями, предводителями восстания, которые предложили окончить войну и заключить мир" - предложение не согласовано, пунктуацию надо поправить, а еще лучше - упростить или разбить фразу.

"Герольд, сопровождавший графиню, тут же поставил стражников в известность, кто перед ними находится и те, услыхав фамилию Ворон и разглядев символическое знамя, тут же пропустили гостей в замок.

Анна ничего не ответила и въехала через ворота замка, сразу попав во внутренний двор".

Длинное, усложняющее восприятие первое предложение. Перенасыщено местоимениями. Не хватает запятой перед "и те", но лучше разбить или переформулировать. Символическое знамя - масло масляное, знамя само по себе символ. "Поставил в известность" - канцелярит, лучше избегать таких выражений; глаголы "объявил" или "известил" облегчили бы фразу. И непонятно, кому или на что должна была ответить Анна?

"Стены замка были обстроены всевозможными постройками, как и в любом замке" - повтор и тавтология в одной фразе.

"И, конечно же, донжон, что стоял в самом центре и представлял собой самую высокую и самую широкую башню в замке, не соединённую со стенами или другими башнями. Это здание ещё называют господской башней, потому как здесь живёт сам правитель замка.

Если окидывать взором Гнездо Сокола, то только слепец не увидит всей могущественности этих старинных стен, простоявших не одну сотню лет и не проигравших ни одной осады".

Во-первых, времена скачут. Во-вторых, опять-таки, стены не могут быть могущественными. В-третьих, стены не могут проигрывать осады. Стены могут стоять или пасть, но проигрывают люди.

"Анна не сводила с мужчины взгляд. Нет, для сына Ярослава он слишком стар. И вряд ли это сам Ярослав - не стал бы герцог великой династии копошиться в грязи с прислугой", - а сын и наследник стал бы?

"Анна даже не заметила, насколько проницателен и серьёзен был её взгляд со стороны", - вряд ли возможно заметить свой взгляд со стороны.

Какие-то гипертрофированные эмоции сопровождают встречу Анны и Баломира. Анна охает, ужасается, восторгается, смахивает слезу, сердце ее трепещет. Она настолько экзальтирована?

Фрейлина - не синоним служанки. Это совершенно разное общественное положение. Фрейлина может услужить госпоже, но - как благородная дама, оказывающая услугу еще более благородной.

"поклонились вошедшему герцогу, как и подобает этикету" - этикету не подобает кланяться. Может, "согласно этикету" или "по этикету"?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное