Ферма механических тел

Мастер Дедерик сник, поняв, что его аргументы на меня не производят должного впечатления. Глянув на согбенного автоматона, нахмурил кустистые брови, велел тому деактивироваться, и, устало потирая раненый живот, опустился на койку.

— Либо мы, либо они.

Разумеется, мы боролись против мирового господства Анталаморской империи. Но в голове все равно настойчиво звучат слова Хелстрема: «Я знаю, черт побери, что поступил правильно, согласно законам военного времени. Знаю, но, черт побери, не верю».

Когда я в смешанных чувствах обернулась к нему, стоящему в дверях, он лишь нехотя дернул головой, как бы подтверждая одновременно и слова изобретателя, и мои мысли. Из каюты я выходила, досадливо поджав губы, и невольно размышляя, что использовать для управления роботами запрещенных кукол вуду было бы гораздо гуманнее. Но неосуществимо. Наверно.

Резкий уход с курса чуть не впечатал меня в стену коридора. Я вмиг оказалась в кольце сильных рук, амортизировавших удар. Вцепилась в стальной имплант Мэя, перехватившего меня под грудью, другой рукой сжала настенный поручень. И встревоженно подняла голову к громкоговорителю под потолком.

— Какого черта?! — взревел Барти так, что динамик затрещал. — Внимание! Боевая готовность! На радаре вражеский цеппелин! Судя по скорости сближения… «Пустельга», черт ее дери!

Выматерились мы с Мэем одновременно и рванули на палубу. Самый быстроходный пассажирский анталаморский цеппелин сейчас должен лететь в Зангао в качестве отвлекающего маневра! Он должен быть над Спорным морем, так как он оказался над океаном Пропащих?

Но не успели мы добежать до лестницы, как из стены вдруг выступил призрак. Я на автомате вильнула в сторону, избегая столкновения. И тут же отпрыгнула вновь от второго сгустка эктоплазмы. Волосы на затылке зашевелились, как наэлектризованные, а задница поджалась от осознания, что на мне нет браслетов, подаренных Тешем.

— Мэй, тут призраки! — моментально срываясь в панику, завизжала я. И тут же сама себе влепила затрещину, приказывая отставить истерику до лучших времен. Что-то у меня эмоциональный фон расшатался.

Люблю Мэя за его невозмутимость в любых ситуациях. В руки мне успокаивающей тяжестью лег «Уэбли» с барабаном освященных пуль.

— Я плохо стреляю, — несвоевременно предупредила я.

— Отличная возможность попрактиковаться, правда? — иронично отозвался инквизитор и толкнул меня обратно по коридору, к одной из кают.

Легко оставаться беспечным, когда на твоем теле куча защитных татуировок!

Продолжая вести меня перед собой, чтобы в случае чего сразу заметить у меня признаки одержимости, Мэй дошел до рюкзака, брошенного на койку в каюте. Выудив оттуда золотые браслеты с серебряными веве, защелкнул их на моих запястьях, поверх рукавов пиджака. У меня сразу словно паромобиль с плеч свалился.

— Обычные призраки здесь бы не появились. Значит, они натравлены спиритуалистом, — задумчиво протянул Мэй, вытряхивая из рюкзака мехаскелет.

А контроль духов вообще-то енохианством причислен к некромантии. Хорошо быть агентом тайной полиции, никто тебе не указ! В том, что догнали нас именно бобби, у меня сомнений не возникало, ведь в погоню за «Пустельгой» пустились они, а не жандармы.

— Они ищут меня? — вместо злобного рявканья получился какой-то жалобный писк.

От осознания, что все проблемы опять из-за меня, захотелось разреветься. Но не успела я задуматься, что же все-таки за ерунда творится с моим эмоциональным фоном, как Мэй невозмутимо откликнулся.

— Не обижайся, Анри, но на «Буревестнике» есть человек поважнее тебя.

— Дедушка! — запоздало догадалась я, мигом натягивая мехаскелет и пулей вылетая в коридор. Сизый из-за кишащих в нем сгустков эктоплазмы.

Коты куда-то шугнулись. Гном торопливо вышел из каюты напротив, неся за собой собранного автоматона, не замечая призраков, вьющихся вокруг него. А я с нарастающим отчаянием поняла, что пуль на всех не хватит.

— Капитан Бартоломью Буревестник! — раздался вдруг голос из внешних динамиков «Пустельги», слышимый даже за воем ветра за обшивкой. — С вами говорит Бюро общественной безопасности. На вашем дирижабле замечена террористка Генрика Норкотт и удерживаемый ею пленник Цадок Дедерик. Выдайте их немедленно!

Мы с изобретателем и инквизитором дружно рванули на палубу.

— Как они узнали о нас? — крякнул гном, тяжело дыша взбираясь по лестнице.

— Здесь призраки-шпионы, — коротко откликнулась я, наплевав на конспирацию моих способностей. Кожу стало покалывать, как микроударами электрошокера.

— Погоди-ка… «Норкотт»? — дед сбился с шага.

Но сейчас было не до воссоединения семьи, поэтому я оставила его одного свыкаться с этим откровением. Со скоростью, удвоенной мехаскелетом, взлетела на капитанский мостик. В панорамном окне на носу цеппелина за пеленой вьюги и туч сверкала огнями маленькая, юркая «Пустельга».

— В случае сопротивления, — вновь «заговорил» вражеский дирижабль. — По вам будет открыт огонь. В случае промедления каждую минуту будет гибнуть один из ваших заложников на «Пустельге».