Ферма механических тел

Я буквально почувствовала самодовольную улыбку невидимого парламентера. Еще бы ему не быть довольным таким идеальным планом. Обычные пассажиры, летевшие в Зангаоское царство были перехвачены Барти и пересажены на «Пустельгу» в качестве отвлекающего маневра. Об участии бобби в операции по спасению пассажиров официальных данных нет, поэтому на данный момент формально они все еще заложники Буревестника.

Честно признаться, мне нет дела до невинных жителей, которым просто не повезло попасть под раздачу. На войне, как на войне. Но с гибелью иностранных граждан, а не анталаморцев, как раньше, Барти будет присвоен статус международного террориста. Тогда он станет персоной нон-грата даже в его обожаемом Контреме. А это сильно усложнит нам задачу с получением тамошнего гражданства.

Я судорожно перебирала в голове варианты выхода, но раз за разом упиралась в тот, что предложен тайной полицией. Они не нападают, потому что мы с изобретателем нужны им живыми. Но уйти они нам не дадут, ведь они скорее избавятся от нас, чем позволят нам подарить наши мозги и автоматона стране-конкуренту.

Отправить кого-нибудь вместо нас не получится, за нами следят призраки. А напасть первыми на дирижабль, чьи турели смотрят точно на нашу палубу, равносильно самоубийству. Да на оси я вертела такие альтернативы!

— «Пустельга», говорит Ли Мэй Хелстрем.

У меня упало сердце. Я, не до конца веря в происходящее, отвернулась от окна к капитанскому мостику, на котором, склонившись к рупору, стоял мой самый проблемный пациент. Не сводя с меня умиротворенного взгляда, словно мой вид придавал ему решимости и уверенности в собственных силах.

— Повторяю, говорит Ли Мэй Хелстрем, инквизитор Святейшей Енохианской Церкви и член Лиги антиимпериалистов. Я обладаю ценными сведениями, касающимися экстрасенсорного аспекта создания автоматона.

О чем это он? По-прежнему блокирующий чертежи туман в голове шевельнулся, но виски предупреждающе кольнуло. Еще не время вспоминать секретную информацию о какой-то программе для эктоплазмы.

— Я сдаюсь вместе с автоматоном вместо Генрики Норкотт и Цадока Дедерика.

В душе вдруг образовалась такая пустота, будто мне снова заблокировали воспоминания о нем.

— Что ты делаешь?! — почему-то шепотом выдохнула я, словно нас могли услышать на вражеском дирижабле. Хотя, учитывая, как бобби узнали о нас на борту, может, спиритуалисты через призраков не только смотреть, но и слушать могут?

— Возвращаю долги, — тонкие губы изогнулись в кривой инсультной улыбке.

Какие? Он же мне ничего не должен, я вообще-то не ради него, а ради себя любимой рискнула жизнью, заключив сделку с демоном и сдавшись в плен тайной полиции! Или он возвращает долги не мне?

— Капитан, — Мэй обернулся к Барти, нервно сжимающему штурвал корабля и что-то тихо и быстро ему заговорил. Я одним прыжком оказалась на мостике. — Прикажите своим грузиться в воздушные лодки и готовиться к захвату «Пустельги». А сами, как только я сойду с «Буревестника», резко поднимайтесь и прячьтесь во фронте окклюзии. Потому что, как только бобби получат все необходимое, тут же откроют по вам огонь.

Барти поправил съехавший на лоб цилиндр и оскалил вставную стальную челюсть, отдавая команде приказы языком жестов.

— Мы принимаем вас в обмен на Генрику Норкотт, магистр Хелстрем, — мне показалось, что я расслышала издевку в голосе парламентера тайной полиции, но не поняла ее причин. Мэй чертыхнулся. — Однако автоматон, которому мог быть отдан приказ перейти в режим убийцы при вступлении на борт «Пустельги», нам без надобности. «Буревестник» покидаете вы и Цадок Дедерик.

За воем ветра я расслышала металлический стук. «Пустельга» выпускала трап. Барти, дождавшись утвердительного кивка инквизитора, дернул рычаг, пристыковываясь к нему.

— Черт бы их побрал! — ругнулся Мэй, рассеянно оглядывая палубу.

— Что не согласились обменять мастера? — понятливо поджала я губы, но Мэй лишь отмахнулся.

— Что так быстро согласились обменять тебя, — чернильные глаза застыли вулканическим стеклом. — С Цадоком ничего не случится, я об этом позабочусь, но ты… Где призраки?

Я поочередно ткнула пальцем в пятерку сгустков эктоплазмы, фланирующих по палубе. Особого беспокойства они не доставляли, за исключением того, что окружали меня. Но левая половина лица Мэя почему-то только сильнее одеревенела.

— Магистр Хелстрем, мастер Дедерик, просим на борт. Десять! — лязгнул обратный отсчет.

Руки у меня как-то непроизвольно вцепились в ворот серого мундира.

— Анри, они хотят подселить в тебя призраков и, сделав одержимой, привести к ним.

В голосе Мэя послышались знакомые замогильные интонации, от которых у меня волосы встали дыбом. Теперь понятна издевка парламентера. Но тут лицо ласково обхватили руки инквизитора, и меня даже через барьер сдерживающих татуировок наполнило спокойствием и верой в свои силы.

— Девять!

— Возможно заодно твоими руками они разберутся с Буревестниками. Поэтому сейчас ты найдешь что-нибудь, чем можно рисовать, и нанесешь на пол круг из всех защитных сигил, какие знаешь.

— Восемь!