Феронакозия

Впавшая в отчаяние от содеянного музейщица воспользовалась старым способом сокрытия преступления – расчленением. На нее донесли соседи, которые, на всеобщее счастье, по-прежнему не теряют тонкого нюха и бдительности, и знают о нас больше всех на свете.

Добравшись до дома, прежде, чем взяться за статью, Стас решил закончить два срочных дела. Для начала он отыскал номер компании «Неккар», где работала Лиза. Его перебрасывали из одного отдела в другой, пока, наконец, не соединили с секретаршей из Лизиного отдела. Рабочий день как раз подходил к концу. Секретарша попыталась по-быстрому отвязаться от незнакомого журналиста, но, услышав имя Лизы, попросила Стаса перезвонить ей на мобильный. Стал имел с ней долгую интересную беседу, после которой, повесив трубку, он сквозь зубы прошипел: «Красавец PR-менеджер, теперь я хотя бы знаю, кто этот подонок». Стас вскипятил воду, заварил крепкий чай, поджарил тост, сел за кухонный стол и решил прежде, чем взяться за статью о расчлененке, вскрыть конверт Петра Владимировича, чтоб узнать, о чем ему хотела поведать Лиза. Его сразу удивило то, что длинный расечатанный текст изначально был написан от руки. Читать ему предстояло долго. Ознакомившись с первой страницей, он откложил пачку бумаг в сторону и некоторое время сидел с озадаченным выражением лица. Потом он вскочил и нервно прошелся взад-вперед. Стас думал, что был готов ко всему, однако то, что предстало его глазам, ни в какие ворота не лезло. Эта история будто совсем не имела смысла, или же наоборот, она вела его туда, где было слишком опасно находиться.

Признание Анны.

Меня зовут Анна Вахрушева. Я родилась в обычной семье. Училась, вышла замуж и родила двоих сыновей. Муж мой имел очень высокий чин в структурах госбезопасности. Он был жестоким человеком, но детей по-своему любил. Особенную роль в нашей жизни сыграла его мать. Это была старая блокадница, властная женщина с маленькими, все замечающими глазками, юркая, проворная и цепкая. Наш старший сын с раннего детства обожал искать потерянные предметы, иногда даже сам просил нас их спрятать, а потом разрабатывал план поисков. Мне не нравилось, каким странным взглядом глядела на него старуха, когда он, худенький и беззащитный, ползал по полу, заглядывая во все углы. Когда родился второй мальчик, то мы подумали, что нам послали ангела. Еще в детской кроватке он всегда с чистой улыбкой смотрел на нас и почти никогда не плакал. Пока он рос и начинал делать первые шаги, мы не могли на него нарадоваться. Бабка тоже очень полюбила этого ребенка и ревниво относилась к каждому, кто отнимал у нее его внимание. Однажды, когда детям было девять и шесть лет, мой старший прибежал ко мне и со слезами рассказал, что его брат мучает на дворе кошку. Не поверив ему ни на секунду, я все-таки пошла следом и за соседним домом увидела, как мой ангелочек тычет острой палкой в живот обезумевшему от ужаса животному. Кот был ловко привязан к дереву. Малыш ласково улыбался и наносил удар за ударом.

Выхватив из его рук палку, я разразилась криками и тогда, пожалуй, единственный раз, я увидела, как мой любимец горько плачет. Он тянулся ручонками к лежащей на на земле заточенной деревяшке. Я велела обоим сыновьям идти домой, осторожно, чтобы не быть исцарапанной, развязала несчастного кота. Орудие пыток я подняла с земли и завернула в свою кофту. Так я незаметно пронесла его в дом и показала вечером мужу. Он ничего не сказал мне в ответ, только как-то странно ухмыльнулся. Когда же я позвала малыша, чтоб он дал ответы на мои вопросы, то он снова разрыдался и не смог ничего объяснить. Тут уже вмешалась в дело бабка и велела нам не травмировать ребенка своими расспросами.

Тогда я решила все усилия вложить в воспитание в детях доброты и сострадания ко всему живому. Я старалась пробудить в них интерес к миру и знаниям. Лучшее воспоминание о тех годах – как мы втроем сидим на диване, тесно прижавшись друг к другу. Я читаю им книжку об устройстве Вселенной или пересказываю своими словами прочитанный фантастический рассказ и вижу восторженное любопытство в их детских глазах.

Да, фантастику они любили оба и со страстью играли в пришельцев и роботов, в магов и царей. Бабка в мои занятия с сыновьями не вмешивалась, но однажды притащила откуда-то очень старую, еще дореволюционную «Историю Ада и Рая для детей». Это была поистинне потрясающая книга с яркими, невероятно искусными иллюстрациями. В ней особое место уделялось географии загробного мира, сценам и событиям из посмертных путешествий души. Сыновей было от нее просто не оторвать. Тогда же оба, вероятно под влиянием картинок из книги, начали рисовать. Старший увлекался красками, а младший обожал создавать свои рисунки только при помощи штриха карандашом или обычной ручкой. Каждый в своей манере сделал множество копий иллюстраций из этой книги. Возможно, последствия ее появления в нашем доме оказались более серьезными, чем можно было предвидеть.