Феронакозия

На отдельной страничке в конце блокнота мелким корявым почерком Кривенко записывал подозрительные случаи, связанные с детьми. Одной из пропавших тогда девочек значилась Марина Горина. Группу поисков возглавил сын генерал-полковника Вахрушева, проживавший по соседству и хорошо знакомый с семьей пропавшей.

– Эдуард Вахрушев. Вот ты его откуда выкопала, Лиза! – прошептал Стас и вытащил из коробки тетрадный листок с рисунком. – Старуха и два мальчика в центре. Остальное ты каким-то образом додумала. Синие глаза. Неплохо.

Стас включил компьютер и загрузил программу поиска петербуржцев. Отыскать адрес матери девочки ему удалось без труда. Он был тем же, что и в записках на полях блокнота.

Домашнего телефона у Людмилы Гориной не было. Стас подхватил в прихожей куртку, сбежал вниз по лестнице, сел за руль своего слегка помятого Рено. Примерно через час, пробившись через бесконечные дорожные пробки, он стоял на ее пороге. .

– Проходите, молодой человек, – грузная пожилая женщина с неряшливой прической и распухшими лодышками повела его на кухню, – Вам чаю? Или, может быть, Вы еще не завтракали? Я сделаю Вам бутерброт.

Пока Людмила Николаевна нарезала хлеб и разливала чай, Стас рассматривал стоящую на полке фотографию маленькой хохочущей девочки в красном платье в горох и розовых босоножках. Девочка раскачивалась на висячих качелях вся в солнечных бликах, пробившихся сквозь листву раскидистой липы.

– Вот, угощайтесь, – доброжелательным, но усталым голосом произнесла женщина и поставила перед Стасом простую белую тарелку с толстым бутербродом и большую чашку дымящегося чая.

– Спасибо, – поблагодарил Стас и надкусил бутерброт, – Вы, кажется, не удивлены моему приходу.

– Конечно, я не ожидала, что кто-то еще вспомнит о моей Маришке, – Людмила Николаевна села к столу напротив Стаса, – но ведь мир полон грустных историй как раз для писателей. Раньше мы с Аней отмечали ее День рождения. Плакали вместе. А теперь, кроме меня, некому. Пока мы помним, они продолжают жить. Что я могу Вам рассказать?

– Скажите, в тот День, когда пропала Марина, Вам ведь много людей помогало в поисках? – горячий травяной чай приятно согревал горло.

Людмила Николаевна подлила кипятка в заварной чайник и посмотрела на фотографию дочери.

– Почти весь дачный поселок. Там жило много милицейских и военных. Все старались, – Людмила Николаевна вздохнула, – но напрасно. Я налью Вам еще чаю?

– Среди помогавших был и Эдуард Вахрушев, Ваш сосед?

– Да, сын Ани, он больше всех и помог, все организовал, – Людмила Николаевна нахмурилась. – Почему Вы о нем спрашиваете? Вам ведь вовсе не интересна моя девочка, да? Вы на Эдика хотите что-то накопать! А я-то подумала!

Людмила Николаевна отвернулась к окну и утерла лицо кухонным полотенцем.

– Я до вчерашнего дня не задумывался о его существовании, – попытался успокоить женщину Стас, – мне лишь хочется проверить одну довольно маловероятную и очень странную версию.

– Что еще за версия? – продолжая глядеть в окно, спросила хозяйка механическим грустным голосом.

– Есть одна несчастная молодая женщина, сейчас она лежит в психиатрической больнице. Она в детстве пережила жестокое нападение и чудом выжила. Теперь пытается разобраться в себе и в случившемся.

– В психушке, говорите? – оживилась Людмила Николаевна. – Было время, я тоже лечилась у одного молодого гения, Завадовского. Слышали о таком?

– Кажется, что все, кого я в последнее время встречаю, знакомы с Завадовским. Он – врач моей подруги.

– Видно, серьезный случай. Теперь в его клинику не попасть, в мои времена проще было, – с сочувствием покачала головой Людмила Николаевна, – этот Завадовский большую карьеру сделал. Я тогда от него сбежала, не позволила проводить на себе эксперименты. А что Ваша подруга?

– У нее бывали и лучшие дни.

– Так это она интересуется Эдиком? Вы, должно быть, знаете, что он стал очень важным человеком, еще более важным, чем его отец. Мы почти не видимся.

– Судя по той информации, что доступна, он принадлежит к высшим элитным кругам страны.

– Да, все верно. Иногда он присылает мне подарки, а, бывает, что и звонит, расспрашивает о моей жизни. Обычно у меня мало чего происходит, дойду потихоньку до магазина, встречу соседку… Он все терпеливо выслушивает, – на лице Людмилы Николаевны промелькнула тихая улыбка. – Так почему Вы пришли и задаете эти вопросы?

– Вы дружили с его родителями?

– Больше с матерью, – кивнула женщина. – Наши мужики вместе рыбачили, пока мой не утонул по пьянке. А через год Маришка исчезла. И осталась я навсегда одна.

– Сочувствую, – вздохнул Стас и, помолчав, продолжил. – А с его матерью Вы поддерживаете отношения?

– Аня умерла несколько лет назад. Рак, – Людмила Николаевна поставила пустые чашки в раковину. – Она была страстным садоводом. И, вообще, увлекающимся человеком. Идите сюда, тут ее цветочное царство. Ей хотелось, чтобы они жили дальше.