Ферромант

Он ответил тем же приемом, с которого начался бой — рубящий удар из-за спины, только гораздо, гораздо быстрее. Ни о каком уклонении и речи не шло, Амис едва успел взять клинок обеими руками и подставить под лезвие. Однако Артан увел меч вбок свистящей мельницей, развернулся и врезал пяткой в живот. Принц как стоял — так и упал с вытянутыми руками, крайне неудачно споткнувшись об камень.

— Получай! — клинок промял набедренник, и плоть ожгла тупая боль. — Вот тебе, — второй замах, к счастью, чуть сместился, иначе латы точно не выдержали бы попадания в одно и то же место. — За все, — третий удар согнул коленный щиток, — мои… страдания! Я… — звяк! — лучше вас всех. Только меня… — стук! — должен любить отец. Ненавижу… — лязг! — Ненавижу… ненавижу!!!

Ярость алым туманом застлала взор, и последний замах, который должен был или сломать, или вовсе отрубить ногу, промахнулся и расколол надвое валун размером с тыкву. И пока Артан недоуменно пялился перед собой, Амис привстал на колено, прижал меч к груди и резко выпрямился, направив острие аккурат под шлем. И когда гулкое чавканье сменилось резким вздохом, со всей силы рубанул кулаком в середину лезвия, разрезав глотку от уха до уха.

Не меньше пинты крови выплеснулось на латы. Несмотря на ужасающую рану, воевода схватился за клинок, прошел два шага и только потом упал, проткнув насквозь еще и череп. Но черная магия так просто не отпускает своих слуг, и Артан еще несколько мгновений корчился и пытался освободиться. Но тут на выручку пришла Рюген и обдала его таким жаром, что доспехи расплавились, как фольга в печи, а от тела не осталось и пепла.

— Да пошло оно все в Бездну! — рявкнул один из рыцарей, спешился и помчал прочь, на бегу сбрасывая доспехи. Соратники ринулись было мстить за вожака, но драконица заревела так, что даже самые смелые припустили со всех ног. Но, несмотря на победу, никто и не думал радоваться и ликовать.

Альвин сел рядом с остывающим расплавом, шмыгнул и уронил лицо в ладони. Амис чувствовал себя немногим лучше, но слез лить совершенно не хотелось. Он понимал, что так будет лучше — для всех. И когда уже собрался забраться в седло и лететь к замку, от океана дохнуло такой вонью, словно там разом сдохла и разложилась вся рыба. Серо-черная завеса опустились почти до самых волн, а те разбушевались так, что лизали пенными верхушками бьющие меж туч молнии. И только тогда стало ясно, что не так во всей этой картине, помимо отвратительного запаха.

Тучи шли к берегу строго против ветра.

Глава 19

Океан вспенился, забурлил, и серые волны слились в громадный горб, будто со дна поднимался еще один остров. Шар-исполин лопнул, прорезанный костяным гребнем, и обнажил обтянутую шкурой спину такого размера, что на ней можно было разбить пшеничное поле. Ветер принес смрад столь чудовищный, что даже самые стойкие рыцари позабыли о паническом бегстве и поспешили прикрыть носы. Очевидно, это существо лежало под толщей воды с тех самых пор, когда Ковен истребил всех драконов. То есть, так давно, что некогда могучие кости вымылись течениями и стали хрупкими, как мел. И чтобы нести лоскуты просоленной плоти, скелет пришлось укрепить — как останками собратьев, так и порыжевшими листами металла неизвестного происхождения.

И если треснутые ребра лишь скреплялись перемычками и стяжками, то обглоданный до белизны череп полностью заклепали пластинами, превратив в шлем столь огромный, что с ним сравнился бы тот, что хранился в недрах замка. Выпавшие клыки заменили вколоченными в челюсть острыми пиками, на лбу закрепили рог, способный без особого труда пробить насквозь галеон, а в глубине глазниц искрили и перемигивались алые огни.

— Это еще что такое? — пробормотал Амис, из-под ладони глядя на подбирающегося к суше исполина.

— А на что похоже? — Рю зашипела от омерзения. — Культ-таки добился своего. Пусть и не в том виде, в каком мечтал.

— И как… — принц аж словом подавился от удивления, — с этим сражаться?

— Элара расскажет. А сейчас пора улетать.

Как говорится — и не поспоришь. Брат помог Альвину забраться в седло, сам схватился за переднюю лапу, больше всего переживая, что гнилой гигант пустится в погоню. Но, несмотря на все старания создателей, эта дрянь никогда бы не смогла взмыть в воздух, поэтому крылья удалили за ненадобностью и пустили на дополнительные усиления лап — коротких и согнутых, как у ящерицы. По сути, кадавр не шел, а полз на брюхе, оставляя за собой глубокую колею на песке, из которой получился бы отличный оросительный канал. Стальные когти вонзались в землю и дробили камни, и при каждом движении воскрешенный дракон издавал жуткие противоестественные звуки, точно раненый волк выл в железную бочку.