Ферромант

Там, где чешуи и сплава не хватило, блестела смолой черная сморщившаяся плоть, а из нее, подобно червям в гнилом мясе, торчали ребристые трубы и тугие жгуты проволоки. В трубках бурлила и пузырилась темно-красная жидкость, а вдоль проводов мелькали колдовские разряды, не то просто поддерживая мышцы, не то заставляя их двигаться. Самая же толстая и прочная плита, похожая на громадный щит, закрывала грудь существа. И, несмотря на гомон перепуганной толпы и рев твари, Амис отчетливо слышал из-под брони те же самые звуки, что сотрясали недра Проклятой горы. И цитадель, и мертвый дракон — это две стороны одной монеты, принесенной из чужого и бесконечно далекого мира на прошедшем сквозь Бездну корабле.

Кадавр выбрался на берег, растеряв по дороге шматы зловонной плоти и куски металла. Теперь понятно, почему Культ промышлял в воде — на земле такая тварь не проползла бы и двух верст. При этом принц при всем желании не назвал бы чудовище завершенным — на спине и боках кое-где виднелись следы строительных лесов и обрывки подъемных кранов. Очевидно, тварь пришлось спустить со стапеля раньше срока, пока Элара находилась в самом уязвимом положении за всю жизнь. Но даже с учетом внешней хрупкости и неуклюжести, Амис понятия не имел, кто и как способен справиться с таким гигантом. Ни рыцари, ни уж тем более ополчение ему вообще никак не навредят — впрочем, мечущиеся вокруг людишки дракона вообще не волновали.

Он неторопливо развернулся, помогая облезлым хвостом в половину длины, и поднял башку — дерганно, неровно, рвано, как марионетка в руках пьяного кукловода. Со скрежетом разжал челюсть, выплеснув насыщенную миазмами, гнилью и водорослями воду, и нацелил пасть аккурат на замок. Глазницы полыхнули так, что казалось, пламя вот-вот выльется на скулы. Туша задрожала, магические сполохи брызнули по венам быстрее ветра, из-за чего прожилки засияли, как угли. А затем раздался вой столь оглушительный, что рыцари попятились, натянув поводья, а слабая волей чернь пала ниц и зажала уши.

Тварь изрыгнула огонь — но не такой, как у обычного дракона, а словно спрессованный, сжатый в плотный луч, похожий на раскаленный добела прут толщиною с вековую сосну. Узник и моргнуть не успел, а сияющая стрела уже врезалась в одну из башен, и сталь вокруг начала краснеть быстрее, чем в горне с водяным колесом. Не прошло и дюжины секунд, а металл уже потек, рыжими каплями падая на склон. Толща стен поддалась чуть позже, и изо всех бойниц от первого до последнего этажа вырвались ревущие протуберанцы. Все, что находилось внутри, сгорело дотла быстрее, чем вы произнесли бы свое имя.

Рюген резко взяла вправо, уходя подальше от звенящего пламени, и принц удержался на лодыжке лишь потому, что латные перчатки по воле госпожи глубоко впились в шкуру. Но драконица этого не заметила, либо не посчитала хоть сколь-нибудь важным в свете творящихся событий. И без того забот хватало, да и посадку мягкой не назовешь, хорошо что парень отцепился прежде, чем чешуйчатая туша плашмя грохнулась на плиты, иначе под ней бы и остался.

— Амис! — на крыше уже ждала Элара и кивком указала на лестницу. — Идем, быстрее.

Ведьма выглядела в разы хуже, чем раньше, словно лет десять отмахала киркой на каторге, питаясь при том подножным кормом. Спускаясь по закрученным винтом ступеням, она опиралась ладонью на стену, а пару ярусов спустя и вовсе чуть не упала от приступа головокружения. Благо принц шел рядом и успел подставить плечо, однако о дальнейшем пути без посторонней помощи не могло быть и речи. И хоть девушка вяло сопротивлялась, пленник все же взял ее на руки, чувствуя, как истощенное тело покидает жизнь.

— Знаешь, сейчас не лучшее время, чтобы продолжать войну, — проворчал юноша, и миг спустя стены дрогнули от лютого воя, а луч срезал вершину соседней башни.

Цитадель затряслась, лишаясь магической подпитки, на металле тут и там стала расцветать ржавчина, а бурые хлопья посыпались с потолка. Железный замок погибал вместе с хозяйкой, не выдерживая натиска нечистого огня. И все же Элара не сдавалась, хотя из-под повязки, верхней губы и ноздрей текла черная и липкая, как оружейное масло, кровь. Вены проступали на бледнеющей коже, губы посинели, истончились, а плоть объял такой жар, что Амис едва удерживал страдалицу.

— Надо бежать, — проворчал он. — Нам нечем отбиваться.

— Бежать? — госпожа запрокинула голову и хохотнула. — Кажется, я плохо тебя воспитала.

— Хорошо… — с легким укором произнес принц. — Но кто выходит голышом против рыцаря?

— А кто сказал, что мы голышом? Одежда есть — главное, чтобы оказалась впору.

У входа в тронный зал спутница встала на ноги и, пошатываясь, побрела за торчащую из пола перчатку. Около зеркала-телепорта поблескивал тот самый рунический доспех, с анатомической точностью повторяющий изгибы тела. Теперь латы были полностью завершены, и шлем показался парню смутно знакомым. Подойдя вплотную, он понял, что лицо на маске забрала — его собственное, почти неотличимое от оригинала, только искусно выкованное из неизвестного зеркального сплава.