Фэшн-фильм. Искусство и реклама в цифровую эпоху

Сочетание звездной славы и интереса к моде, играющее такую важную роль в случае Копполы, подводит нас к разговору о Томе Форде, модельере, который стал режиссером: его пример сложнее в плане сосуществования современной моды и кинематографа, так как Форд выводит рекламную стилистику авторского кино на новый уровень. Изображение моды на экране вызывает недоверие со стороны критиков потому, что сюжет при таком подходе нередко тонет в застывших эстетических формулах, отсылающих к шаблонам журнальной или рекламной съемки, где внимание сосредоточено на позе модели и наружном блеске, а такой взгляд больше приличествует модной фотографии, чем сюжетному фильму. В этом отношении показателен режиссерский дебют Форда, «Одинокий мужчина» (A Single Man, 2010), где намеренно объединены характерные черты рекламы и художественного кино. Этот фильм можно воспринимать как длинный рекламный ролик. Один критик метко назвал его «до смерти дизайнерским»113. Однако он заставляет задуматься, что означает авторство в едином медийном пространстве моды, видео и культуры потребления. Что дизайнер привносит в творческую и предполагающую сотрудничество режиссерскую работу? Можно ли назвать такое кино побочным следствием коммерческого подхода к моде, для которой оно является лишь средством трансляции, беспорядочно вбирая в себя различные визуальные образы? Правомерно ли видеть в фильме лишь элемент саморекламы, такой же товар, как одежда или парфюмерия, нужный для продвижения дизайнерского бренда? Памела Черч Гибсон много писала о продуманном позиционировании Фордом снятых на собственные средства фильмов в контексте новой культуры потребления, культуры брендов и знаменитостей, к становлению которой он в 1990‐х годах приложил руку как креативный директор Gucci114. В вылощенной экранизации романа Кристофера Ишервуда, написанного в 1964 году, Форд шел по стопам известного американского сериала «Безумцы» (Mad Men). Режиссера критиковали за неуместные кадры с дизайнерскими интерьерами и чрезмерное пристрастие к безупречным костюмам115. Жестокий реализм Ишервуда вытеснила присущая Форду эстетика роскоши, изящные клише которой призваны были смягчить экзистенциальный страх и завораживающее впечатление от оригинала.